Король смеха
Шрифт:
– Прекрасно! – воскликнул Подходцев.
Все благодарили меня, а Клинков даже поцеловал.
Конкурс решено было устроить в моей квартире. Так как я не имел своего дурака («обездурачен» – как определил мое положение Подходцев) – меня и выбрали в качестве жюри.
В тот же день я получил от Подходцева, Клинкова и Громова адреса Эраста, Феодосия и Петеньки, поехал к ним и, после недолгой беседы, получил от каждого определенное обещание посетить меня. Чтобы все три дурака могли
Все трое действительно оказались на редкость дураками – все здоровый, отборный, неимоверно глупый народ.
От часовой беседы с ними голова моя так распухла, что при возвращении домой шапку пришлось нести в руках.
II. Конкуренты
К десяти часам вечера прихали все. Каждый приехал со своим дураком, подобно охотникам, которые являются к сборному пункту с собственной собакой на веревке…
Сразу же все прибывшие разбились на две группы: умные тихо шушукались в углу кабинета, а дураков я усадил за чайный стол и принялся энергично угощать чаем с коньяком.
Ко мне подкрался на цыпочках Подходцев с миной озабоченного родственника мертвеца, которого собираются отпевать, и шепнул:
– Ну, что ж… Можно начинать?
– Да. Я распоряжусь, чтобы дали закуску и вино.
Я ободрительно подмигнул насторожившимся дуракам и вышел из комнаты.
Подали ужин. Я посадил всех вразбивку: дурака между двумя умными и умного между двумя дураками. Мне же, как арбитру, пришлось сесть вне этого порядка.
Была минута напряженного молчания.
– Однако и жарко же здесь! – вздохнул Подходцев.
Подходцевский дурак Эраст укоризненно поглядел на своего хозяина и возразил:
– В доме повешенного не говорят о веревке.
– Почему, милый?
– Потому что потому.
– Нет, Эрастик, – захныкал Подходцев. – Вот ты сделал мне замечание, ты обидел меня, а за что? Где у тебя веревка и где повешенный? Если веревка – воздух, а повешенный – хозяин, то ты обидел и хозяина. Если же веревки – все присутствующие – ты обидел и присутствующих. Что ты, родной, думал сказать этой фразой?
– Не хотели ли вы сказать, что из нас можно веревки вить? – спросил обиженно Громов.
– Или что мы вешаемся всем на шею? – возвысил голос Клинков.
Дурак Клинкова, веселый Фeoдocий, услышав слова своего патрона, всплеснул руками и громко захохотал.
– Ну и Клинков! Ну и удружил же! Молодец, Клиночек. Очень зло сказано.
– Ваш спор, господа, отклонился в сторону, – заметил Петенька. – Я принужден указать на то…
–
– …На то, что сравнение разогретого воздуха с веревкой грешит неправильностью. Веревка, как известно, имеет два измерения.
– Одно, – тихо сказал Эраст.
– Почему, Эрастик? – прищурился Подходцев.
– Одна веревка, одно и измерение.
– Дайте Петечке договорить, – ревниво перебил его Громов. – Говори, Петечка.
– …Итак, я говорю: воздух есть нечто невесомое, нечто такое, нечто…
– Искомое! – подсказал Громов.
– Почему искомое?
– Потому что мы его ищем. Все люди ищут воздуха, потому что иначе они бы задохлись.
Эраст пожал плечами и сухо возразил:
– Однако же я никогда не ищу воздуха и – как видите – не задыхаюсь.
– Очень зло сказано! – усмехнулся, кивая головой, Феодосий.
– Мы опять отклонились от темы, – поморщился громовский дурак. – Сравнение воздуха с веревкой неправильно в самом корне.
– В корне чего? – переспросил методичный сухой таможенный Эраст. – Я говорю – в корне чего: воздуха или веревки?
– Веревки и воздуха.
– Очень зло сказано, – значительно сказал Феодосий.
– Значит, по-вашему, веревка и воздух имеют корни? – придирчиво подхватился Эраст. – Да? Может, веревка имеет и листья, да?
– Я не понимаю, – робко сказал громовский дурак Петенька, – чего он на меня кричит?
– Отчасти Петя прав, – вступился Клинков. – Если веревка не имеет листьев – она имеет ствол.
– Кто из вас, господа, был когда-нибудь влюблен? – спросил неожиданно Подходцев.
Его дурак Эраст прищурился:
– Это вы почему спросили?
– Так просто, Эрастик.
– Нет, позвольте… нельзя так спрашивать… Ведь всякий вопрос должен же иметь под собой какую-нибудь почву?
– Господа! У нас получается сад! – вскричал Клинков.
– Почему сад? – презрительно спросил непоколебимый дурак Эраст.
– У нас есть почва, есть стволы, есть листья и есть корни…
– Зло сказано!! – восторженно взвизгнул Феодосий. – Тонко сострено!
Но сейчас же под тяжелым взглядом таможенного Эраста съежился Феодосий и сконфуженно зашептал что-то Петеньке.
– Мы сейчас говорили одно, а Подходцев о какой-то любви спрашивает. Был разговор о вещественности воздуха, атмосферы…
– Воздух и атмосфера не одно и то же, – встрепенулся Петенька.
– А какая же разница?
– Атмосфера одна, а воздуху много, – подсказал Громов.
– Да? Вы так думаете? – заскулил, вертя головой, ядовитый подходцевский дурак Эраст. – Вы так полагаете? Таково ваше мнение?