Король снов
Шрифт:
Сад протянулся на сорок миль по склону одного из отрогов Замковой горы. Он начинался на Бибирунском плато, лежавшем немного ниже города Бибирун, принадлежавшего к кольцу Свободных городов, и широкой дугой сбегал вниз по Горе к востоку, в направлении трех Городов Склона — Казкаса, Стипула и Дундилмира. Участок, занятый садом, был известен как Барьер Толингар, хотя именно барьером он уже давно не являлся. В давно минувшие века здесь пролегала почти непроходимая гряда черных островерхих скал с режущими, как ножи, ребрами — остатков древнего потока лавы, многие и многие миллионы лет назад излившейся из какой-то вулканической вены, сокрытой в глубине тела Горы. Но корональ лорд Хэвилбоув, посвятивший созданию этого сада значительную часть своего срока правления, приказал перемолоть лавовые холмы Барьера Толингар
Лорд Хэвилбоув, уроженец города Палагата, лежавшего далеко внизу, в долине Глэйдж, был утонченным и чрезвычайно организованным человеком. Он любил все растения, но не мог смириться с той легкостью, с которой даже самый прекрасный из садов быстро зарастал и становился совершенно непохожим на свой первоначальный облик, как только по какой-либо причине лишался повседневной скрупулезной опеки. Поэтому, пока полки мускулистых землекопов напрягались, сравнивая с землей лавовые пики Барьера Толингар, искусники-ученые в лабораториях Замка ставили опыты по управляемому размножению, создавая траву, кусты и деревья, которые, не нуждаясь в помощи садовника, сами сохраняли бы свои изящные формы.
В то время на Маджипуре еще существовала наука, способная творить подобные биологические чудеса. Усилия ученых лорда Хэвилбоува увенчались великолепным успехом. Растения, предназначенные для его сада, росли совершенно симметричными, а после того, как достигали заранее предусмотренного размера, прекращали свое развитие и в дальнейшем пребывали в неизменном виде.
Лишние листья и даже целые ненужные ветви автоматически отторгались, падали на землю и быстро превращались в перегной, поддерживающий и даже увеличивающий плодородие лавовой почвы Ферменты, выделяемые корнями, не позволяли расти сорнякам Каждое растение цвело, но все прекрасные цветы оставались пустоцветами до тех пор, пока растение не достигало предусмотренного срока своего естественного жизненного цикла; лишь тогда оно создавало плод, благодаря которому порождало для себя замену, выраставшую точно на том же месте и через некоторое время обретавшую точно такие же величину и вид, как и родительское растение. Таким образом сад на протяжении многих веков оставался в том же состоянии, в каком возник.
Всякий раз, узнавая о том, что где-то в мире обнаружено красивое дерево или куст, лорд Хэвилбоув приказывал доставить ему несколько экземпляров с корнями и почвой, в которой растение обитало, и передавал генетикам Замка, чтобы те переделали находку для его саморегулирующегося сада. Туда также целыми караванами везли яркие декоративные минералы, такие как желтовато-зеленый камень, известный как крисоколла, синий, который часто называли лазуритовым сердцем, красную киноварь, золотую круску и множество иных пород. Каждый из них использовался как покрытие для земли, и поэтому различные уровни сада заметно различались по цвету; Хэвилбоув обладал глазом художника и смог добиться того, чтобы человек, стоявший на горном пике, возвышавшемся посреди Бибирунского плато, рассматривая сад, видел, как большое бледное темно-красное пятно сменяется ярко-желтым, вдаль уходили алые, синие, зеленые, голубые пятна и полосы и участки множества других цветов и оттенков, и на каждом из них помещались растения, удачно подходившие к цвету земли.
Преемник Хэвилбоува лорд Канаба также проявлял большую заботу о саде, лорд Сиррут, пришедший ему на смену, тоже следил за садом, сохранил штат его работников и даже увеличил количество денег, выделявшихся на его содержание Затем на престол взошел корональ лорд Трайм, который хотя и был больше всего озабочен честолюбивыми планами собственного строительства в Замке, но тем не менее проникся горячей любовью к саду Хэвилбоува после первого же его посещения Он проследил за тем, чтобы сад получил достаточно средств, которые позволят ему достичь высшей степени совершенства Таким образом, для того, чтобы довести огромный сад до идеального состояния, потребовалось чуть больше столетия, зато после этого он навсегда остался одним из сокровищ Горы, чудом света, по которому любой из обитателей Маджипура, хоть раз увидевший удивительный сад, был обречен тосковать до конца своих дней.
Дьюмафис
Хотя растения не требовали особой заботы и сами поддерживали себя в нужном состоянии, саду все равно требовался многочисленный штат Ежегодно здесь бывали миллионы людей, которые неизбежно причиняли ему определенный ущерб, следовало восстанавливать дорожки и фонтаны, приводить в порядок площадки, заменять украденные растения Кроме того, сад страдал и от диких животных Между Пятьюдесятью Городами Замковой горы имелись обширные пространства, которые никогда и никем не культивировались, и там до сих пор в изобилии водились дикие звери На лесистых склонах Горы встречались хриссаволки, джаккаболы, нуманоссы со страшными клыками, неслышно крадущиеся среди деревьев, а также и такие безобидные мелкие твари, как сигимойны, минтуны и дроли, глядящие на своих врагов проницательным взглядом все понимающих глаз Джаккаболы и хрисса-волки, хотя и были довольно опасны, не представляли собой никакой угрозы для посадок Зато стадо мелких дролей, взрывавших длинными клыкастыми мордами землю в поисках личинок, могло от полуночи до рассвета полностью уничтожить целую клумбу элдиронов или танигалов Время от времени появлялись палаточные черви, которые могли накрыть уродливым пологом из паутины, похожей на грубый шелк, чуть ли не половину квадратной мили цветущих Валей и в считанные дни оставить от прекрасных растений голые стебли На верхушках деревьев норовили устраивать гнезда стаи вечно голодных вулжесов, выводки ганганел, пятнистые сужусы.
Постоянной работой Дьюмафиса Моула были обходы сада с самого восхода солнца и до наступления темноты в поисках различных вредителей растений Эта война, в которой нельзя было рассчитывать на победу, продолжалась постоянно Садовник был вооружен энергометом с длинной рукояткой, настроенным на самый низкий уровень излучения, и, когда натыкался на каких-нибудь вредоносных тварей, пускал его в ход, отпугивая животных горячим лучом, который не мог ни серьезно обжечь кого-либо крупнее насекомого, ни повредить растения.
— Часто такие вещи начинаются совершенно незаметно, — рассказывал он племяннику. — Полоска едва-едва разрыхленной почвы приводит к небольшому, с монетку величиной, скоплению мелких красных насекомых, а когда всмотришься, куда они бегут, то найдешь маленькую горку, на которую посетитель ни за что не обратил бы внимания, зато те из нас, кто знает, что следует искать, сразу же поймут, что это свежевыведшаяся молодь жука-харпилана, которая, если ее оставить плодиться и размножаться… А-а, вот, посмотри сюда, мальчик! — Он ткнул рассеивателем энергомета в сторону газона, на котором росли байлемунские хемиборы. — Ты видишь, Териакс? Вот тут…
Мальчик помотал головой. Ребенок совершенно лишен наблюдательности, подумал Дьюмафис Моул.
Териакс был сыном его младшей сестры, которая жила в Канзилейне, городе, расположенном у самого подножия Горы. Сам Дьюмафис Моул никогда не был женат — в его сердце полностью и безраздельно царил сад, — но он принадлежал к большой семье, так что у него было множество родных и двоюродных братьев и сестер, рассеявшихся от Бибируна и Сиккала вплоть до Дундилмира и некоторых других Городов Склона. Время от времени кто-нибудь из родственников приезжал полюбоваться садом. Дьюмафис Моул любил устраивать для них своеобразные персональные экскурсии во время своих утренних обходов, когда ворота для простых посетителей были еще закрыты.
Эти хемиборы принадлежали к южной разновидности и имели ярко-синие цветы и глянцевые листья того же цвета. Они росли на клумбах ярко-оранжевой почвы, что давало изумительный зрительный эффект. Наметанный взгляд Дьюмафиса Моула уловил тусклые пятна на сверкающей поверхности листьев у самых ближних к дорожке растений — верный признак того, что на земле близ корней поселились жучки-химмисы. Опустившись на колени, он просунул рассеиватель энергомета под нижний ряд листьев, проверил положение регулятора мощности, чтобы быть уверенным в том, что он стоит в самой нижней позиции.