Король Сомбра: Тьма двух миров
Шрифт:
Сомбра улыбнулся.
– Если только они не будут кусаться.
– Они будут хорошо себя вести. Особенно после того, что натворили.
– Хм. Будем надеяться.
– Задумчиво сказал Сомбра.
– Алмазные псы всегда отличались вздорным характеров. О! Гляди.
– Сказал Сомбра, указывая копытом на крышу одной из башен.
– Вон там. Не Паша ли сидит?
Флаттершай обеспокоенно нашла взглядом одинокого жеребца.
–
– Я поговорю с ним.
– Неохотно вставая, сказал Сомбра.
– Ты случайно не знаешь, что придумала Пинки.
– Не знаю. Но давай я лучше поговорю с ним. Кажется, я знаю, о чем он сейчас думает.
***
Очередной камешек, влекомый телекинезом, полетел вниз.
– Денис, какого черта ты меня вытащил из дома десять лет назад?
– Прошептал Паша ночному воздуху.
Налетевший легкий порыв ветра немного потрепал гриву единорога. Через миг нахлынули воспоминания. Вот он впервые проходит сквозь портал навстречу неизвестности. Он знает, что может не вернуться. Знает, что может просто погибнуть при переходе. Знает обо всех возможных проблемах, связанных с посещением другого мира. Но он все равно смело шагает за другом, скрывшимся за гладкой металлической поверхностью. Он не боится. В его сознании нет места ни страху, ни сомнению. Он смело шагает в новый, неизведанный и предположительно прекрасный мир. И оказался прав.
– "Если ты жив, то одна неудача не сломит тебя".
– Подобием эха отозвалось в голове жеребца.
Послышавшееся хлопанье крыльев развеяло иллюзию. Нарисовавшаяся в сознании прекрасная картина стремительно рассыпалась на мельчайшие осколки, разлетаясь песком времени по бескрайним просторам вечности.
Взор Паши приобрел осмысленное выражение.
– Привет.
– С теплом в голосе сказала Флаттершай, приземляясь рядом с жеребцом.
– Я знаю, тебе уже все надоели с этим вопросом, но с тобой все в порядке?
– Да... нет, - с грустью ответил Паша.
– Тебе все еще больно?
– Осторожно спросила Флаттершай.
– Да. Она мне снится.
– Паша тяжело вздохнул.
– Флатти, прости, что напоминаю, но ответь мне. Почему ты простила меня за произошедшее в Кристальной империи?
– Разве для этого нужна причина?
– С толикой укора в голосе сказала Флаттершай.
Паша удивленно посмотрел на пегаску.
– "Как? Ответьте мне! Как я мог с ней ТАК поступить. Я действительно монстр".
– С ужасом подумал Паша, глядя в чистые и невинные глаза пегаски.
– Но ведь это я указал на тебя, я всадил в тебя кинжал, из-за меня тебя месяцами держали на цепи как собаку. Разве у тебя не болит шрам, когда ты смотришь на меня?
Паша едва не зарыдал. Каждое его слово буквально рвало его душу на части, опустошая и уничтожая все те хрупкие ниточки,
– Паша, как ты можешь такое говорить. Я простила тебя.
– Флаттершай нежно погладила жеребца кончиком крыла по щеке.
– Вспомни, что ты сделал ради нас. Я... я не знаю ни одного пони, который смог бы повторить подобное. Ты говоришь, что меня держали как собаку. Нет. Я так себя не чувствовала. И это только благодаря тебе. Ты не замечал, но я чувствовала сочувствие в твоем взгляде. Уже в первые дни я осознала, что только так ты мог спасти моих подруг... Нет. Даже сестер. Ты ежедневно рисковал собой ради того, чтобы я продержалась до конца. Даже в тот миг, когда ты... вонзил в меня кинжал, я видела... Ты почему-то был уверен. Я не могу сказать почему, но ты знал, что не убьешь меня. Я даже ту боль помню очень смутно. От нее, как и от шрама, не осталось и следа. А почему ты спрашиваешь? Это связанно с Лирой?
– Я...я даже не могу о ней думать, стоит только представить ее, как боль возвращается с новой силой, словно она только что вонзила в меня копья света.
– По щеке жеребца скатилась скупая слеза.
– Стоит лишь подумать о том, чтобы попытаться ее простить, как тут же каждая рана начинает болеть с такой силой, словно, все тело сейчас разорвет на куски.
– Ты, наверное, теперь винишь во всем себя? Но ты ни в чем не виноват. Отпусти ее, раз не можешь простить. Просто отпусти. И тебе станет легче.
– С теплом в голосе сказала Флаттершай.
– Нет, Флатти! Это я обучил ее этой треклятой магии. Если бы не я, ничего бы из этого не произошло! А что до боли, я нашел только один способ убежать от нее, заставить себя думать, что Лиры просто не существует. Последние дней семь это помогало, но сегодня эти идиоты своей выходкой вновь напомнили мне обо всем.
– Думать, что ее нет, это не выход. Скажи мне, ты один из тех жеребцов, что не плакал в детстве, когда рушилась твоя первая любовь?
Флаттершай пару секунд смотрела на жеребца и, увидев нечто, улыбнулась.
– Все верно.
– Флаттершай обняла Пашу крылышками.
– Паша, каким бы ты ни был сильным, ты все еще как маленький жеребенок. Пусть ты во взрослом теле. Пони не могут без опоры. Даже "великий и ужасный" Сомбра оказался нежным и добрым. Не стал таким, а именно был. Всем нужна поддержка, и особенно тебе после всего, что случилось. Найди себе новую опору, и ты сразу увидишь, что мир вновь заполнился красками. Просто они на время померкли.
– Флатти, я...
– Только успел сказать Паша, как на него буквально обрушилась лавина...
Ощущения затопили сознание жеребца. Нечто плохое, жестоко отравляющее его душу, словно, растворялось. Исчезало, уступая место новому... и прекрасному.
Паша вновь вернулся в нормальный мир через пару мгновений.
– Флатти, спасибо что выслушала, ты лучше любого психоаналитика. Я так и поступлю. Можно я побуду один?
– Спросил Паша, смахивая слезы.
– Конечно, только если обещаешь больше не заниматься самобичеванием.