Король Теней
Шрифт:
В этот момент в комнату ворвался слуга, и у него было время, чтобы побледнеть от ужаса, прежде чем Адам ткнул заостренным концом кочерги ему под челюсть. Рыдая и пуская кровавые слюни, слуга, пошатываясь, вернулся в коридор. Адам последовал за ним, и, когда мужчина завалился на спину на синий ковер, встал над ним, вытащил кочергу и превратил лицо в кровавое месиво.
Он услышал тихий вздох.
Повернувшись направо, Адам увидел молодую темноволосую девушку в платье с передником. Ее руки были белыми от муки. На вид ей было не больше семнадцати, и она действительно была бы хорошенькой,
— Пожалуйста, сэр, — захныкала она. — Пожалуйста, сэр!
Не оставляй живых, — произнесла фигура в капюшоне, стоявшая рядом с Адамом.
И это было необходимое требование, которое не получилось бы проигнорировать.
Только так и никак иначе.
Он двинулся на девушку.
— Пожалуйста, сэр! — взмолилась она и заплакала.
Он забил ее до смерти, нанеся четыре удара по черепу, и остановился, прислушиваясь к звукам в доме и пытаясь понять, остался ли здесь кто-нибудь еще. Он ничего не услышал, лишь почувствовал, как у него ноет плечо. Сегодня вечером потребуется какая-нибудь мазь…
Вернувшись в гостиную, Адам обнаружил, что Черный Ворон пытается ползти по полу. Он встал над ним, думая, что никогда прежде не видел такого крупного слизняка. Адам ткнул отца сапогом в бок. Ошеломленные вытаращенные глаза попытались найти своего мучителя, но не смогли.
— Есть три имени, которые запечатлелись в моей памяти, — сказал Адам. — Позволь мне назвать их тебе. Сим. — Он нанес очередной удар по лицу отца. — Хам. — Второй удар раскрошил и без того переломанные кости. — И… о, да… Иафет.
Третий удар не понадобился: беззубые развалины тела отца издали хрипящий удушливый звук, служивший предсмертным хрипом. Однако Адам не стал отказываться от плана и все же нанес удар, после которого тело задрожало на полу и затихло. Остались только часы на каминной полке.
Фигура в капюшоне снова испарилась.
Адам отбросил кочергу в сторону. Ему пришло в голову, что, прежде чем уйти из этого дома, следует найти какую-нибудь сумку и наполнить ее как можно большим количеством денег — нужно забрать все драгоценности, какие он сможет унести и, в частности, бриллиантовую диадему.
Еще несколько мгновений он рассматривал свою работу. Он никогда прежде не чувствовал себя настолько совершенным и настолько свободным. Ему стало любопытно, что готовила кухарка на кухне. Придя туда, он обнаружил, что она раскатывала тесто для сахарных пирожных. Он нашел горшочек кукурузы в сливках с кусочками ветчины, потратил несколько минут на поиски ложки — разумеется, из чистого серебра, — и немного подкрепился, потому что ничего не ел со вчерашнего вечера.
Он взял миску с собой в разгромленную гостиную и, доедая, вдруг уставился на перевернутый крест. Ему показалось правильным осуществить то, что пришло ему в голову — проявить уважение ко всем заинтересованным сторонам.
Он использовал ложку, чтобы нарисовать перевернутый крест на всех трупах, хотя при обилии крови и увечий сатанинский символ едва ли был заметен. Тем не менее, перевернутое распятие
Потребовалось еще около получаса, чтобы завершить всю свою работу. Выйдя из дома с сумкой, полной сокровищ и веревкой, чтобы привязать сумку к седлу, Адам вдруг обнаружил, что его друг в капюшоне ждет его рядом с лошадью.
Дело сделано.
Он сказал это или подумал? Адам решил, что это неважно, потому что его слова были услышаны.
Да. Дело сделано, — был ответ.
Ты поможешь мне добраться до Лондона?
Ты и сам знаешь дорогу, — ответила фигура.
Адам завязал мешок и забрался в седло. Фигура в капюшоне просто стояла на месте, как безликий страж. Теперь она казалась совершенно плотной, и сквозь нее ничего нельзя было разглядеть.
— Как мне тебя называть? — спросил Адам вслух.
Ты уже знаешь.
Адам не стал отвечать вслух, но подумал:
Да, я знаю.
Что касается тебя, — кивнула фигура, ее голос звучал то по-мужски, то по-женски. — Если эта тварь называла себя викарием, то ты должен быть…
Кардиналом, — подумал Адам.
Он повернул лошадь прочь от особняка лорда и леди Карлтон. Когда он оглянулся мгновение спустя, Доминуса уже не было. Однако на самом деле он был повсюду.
В последующие годы Гэвин Флей обнаружил у себя изнуряющую болезнь, которая отнимала у него не только зрение, но и жизнь. Во время болезненных бредовых припадков он лепетал своему подопечному, что раскаивается во всем, хочет отказаться от своих связей и исповедаться духовнику в надежде, что это спасет его душу.
К несчастью, однажды холодным декабрьским утром Гэвин Флей неудачно упал со ступенек своего офиса на верхнем этаже и сломал шею. Вскоре после этого Адам Блэк узнал, что унаследовал дом, значительное состояние Флея, его кожевенный бизнес, опеку над собранием и почти рабское поклонение его участников.
В конце концов, — напомнил ему как-то Доминус, — шоу должно продолжаться.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ. ГОЛГОФА
Глава двадцать седьмая
Сон Мэтью больше напоминал катание из стороны в сторону на подушечке для иголок. Он проснулся совершенно разбитым и первым, на что он обратил внимание, было плетеное кресло, в котором накануне сидел давно погибший Тиранус Слотер. Поначалу его даже захлестнуло пугающее чувство, что кресло ненастоящее, и все вокруг него — лишь иллюзия, из которой нет выхода. Мэтью казалось, что он теряет почву под ногами.