Король терний
Шрифт:
— Ты хорошо разбираешься в геральдике, парень. — Его глаза по-прежнему оставались спокойными. Рыцарь рядом с ним потянулся к рукоятке меча, звякнула латная рукавица. — Человека, который правит там, называют принцем Стрелы. — Рыцарь снова улыбнулся. — Но ты можешь называть меня принц Оррин.
Опрометчиво пересекать границу чужих территорий с пятьюдесятью рыцарями, пусть даже и такими отборными. Это и меня с братьями касалось.
— Вы не боитесь, что король Йорг в этой Войне Ста сузит поле сражения?
— Возможно, я бы боялся, если бы он был моим соседом, — ответил принц. — Но убив меня
— Я думал, вы прибыли познакомиться, но, похоже, вы хорошо знаете, чего стоит король Йорг, — сказал я.
На этот раз принц был готов к моему выпаду и лишь пожал плечами. Он выглядел моложе своих лет. А было ему лет двадцать или чуть больше.
— Красивый меч, — сказал принц. — Покажи мне его.
Рукоятку меча я обмотал куском старой кожи, а сверху измазал грязью. Ножны были старше меня и от времени вытерлись до блеска. Какими бы достоинствами ни обладал меч моего дяди, красивым его трудно было назвать. Но прежде, чем я обнажил меч, мелькнула мысль метнуть в принца кинжал. Породистый блондин, возможно, даже не успеет ничего заметить, как кинжал вонзится ему между глаз. Возможно, у него есть родной брат, который будет счастлив стать новым принцем Стрелы и в будущем окажет мне ответную услугу. Картина предстала у меня перед глазами: красивое лицо принца, рассеченное кинжалом, и мы удираем вниз по склону. Но к чему иллюзии? Нужна реальность. И поэтому я спрятал кинжал и достал из ножен дядин меч. Сталь Зодчих засверкала, ловя солнечный свет. Меч был фамильной ценностью графа Ренара.
— Ну что ж, — сказал принц Оррин, — меч у тебя, парень, необычный, такие редко встречаются. У кого ты его украл?
Весенний ветер налетел порывом студеного холода, и по телу пробежала дрожь, не спас даже жар, исходивший от прилипшего к моей спине Гога.
— Интересно мне знать, зачем принц Стрелы пожаловал в Высокогорье Ренара всего лишь с пятьюдесятью рыцарями? — Я спешился. Глаза принца округлились, когда он увидел в седле Гога, голого по пояс и полосатого, как тигр. Я вспрыгнул на валун — они в избытке лежали у тропы, — всем своим видом демонстрируя, что бежать никуда не собираюсь.
— Возможно, юному бродяге с ворованным мечом вовсе не надо этим интересоваться, — сказал принц, сохраняя спокойствие, которое меня безумно раздражало.
Я не мог предъявить ему счет за «ворованный», а вот на «юного» обидеться мог.
— В этих краях четырнадцать лет — возраст мужчины, и мечом я владею лучше его прежних хозяев.
Принц рассмеялся тихо и непринужденно. Если он изучал искусство приводить в ярость, то овладел им превосходно. Гордость, а порой и нехватка физической силы были моими слабыми местами.
— В таком случае прошу прощения, юный мужчина. — Даже сквозь забрало было видно, как нахмурился его телохранитель. — Я осматриваю земли и города, которыми буду править как император, знакомлюсь с людьми, общаюсь с дворянством… с королями — все они будут служить мне, когда я взойду на императорский трон. Я заручусь их поддержкой не с помощью огня и меча, а мудростью, разумным словом и любезностью.
Может
У принца был талант, которого нужно было опасаться, возможно, даже больше силы Кориона, который управлял моим дядей, стоя у него за троном, а меня заставлял носиться сломя голову по всей империи.
Собака села и облизнула слюнявую пасть, достаточно большую, чтобы проглотить новорожденного ягненка.
— А почему они станут слушать вас, принц Стрелы? — спросил я. В моем голосе слышалось раздражение, и мне это не понравилось.
— Война Ста должна закончиться, — сказал принц. — И она закончится. Но сколько еще крови нужно пролить, чтобы воцарился мир? И пусть идет борьба за трон, пусть дворянство владеет замками, правит своими землями, собирает подати, копит золото. Все будет неизменно, только война закончится.
И снова я почувствовал на себе его магию. Я ему верил. Даже без его слов я знал, что он действительно ищет мира и что он будет править справедливо, твердой рукой. Он станет радеть о благоденствии народа, позволит крестьянам возделывать землю, купцам — торговать, ученым — разгадывать тайны природы.
— Если бы вам предложили императорский трон, — спросил принц, пристально глядя на меня, — вы бы его приняли?
— Да.
Хотя я предпочел бы взять его без предложений.
— Почему? — не унимался принц. — Зачем вам трон?
Этот принц-сказочник со светлыми спокойными глазами высветил самые темные уголки моей души. Я жаждал победы. И трон был лишь символом этой победы. А выиграть я хотел из противодействия тем, кто утверждал, что я не смогу. Я жаждал схватки, потому что ярость схватки кипела в моей крови. И на тех, кто в меня не верил, я ставил меньше, чем на кучу навоза, в которой мы обваляли Макина.
— Потому что он мой. — Иного ответа я не нашел.
— Разве? — спросил принц. — Разве он твой, Стюард?
Одним метким словом он показал свою силу. И мой позор. Всем известно, что Войну Ста, за исключением Королевы Красного, ведут две ветви одного великого генеалогического древа. Ветвь Стюардов, так нас называют наши враги, имеет более обоснованные права на трон благодаря Великому Стюарду Оноросу, который правил пятьдесят лет, пока империя не затрещала по швам. По правде говоря, Онорос сидел не столько на троне, сколько перед ним. Однако претендовать на трон по праву имени значительно лучше, чем в качестве наследника последнего императора. По крайней мере, так мы, Стюарды, считали. Я буду прокладывать свою дорогу к трону, каких бы беспородных бастардов мой отец не наплодил со своей грязной шлюхой, генеалогия будет работать на меня, а если нет, то я под корень срублю генеалогическое древо и сделаю из него таран. Оба пути для меня хороши.