Король терний
Шрифт:
Иган сплюнул.
— Мы оба братоубийцы, и мы встретились здесь для поединка. Ты готов?
— Ты знаешь, зачем я после нашей первой встречи практиковался каждый день? — спросил я.
— Чтобы я потратил несколько лишних минут прежде, чем убью тебя? — спросил Иган.
— Конечно, нет.
— Тогда зачем?
— Ты надеялся на честный поединок со мной?
Я поднял правую руку и из-под щита размером с небольшое блюдо нацелил на него пистолет.
— Что это? — спросил Иган и сделал шаг назад.
— На нем выбито
Я выстрелил Игану в солнечное сплетение. Пуля пробила маленькое отверстие в его доспехах. Я знал (пробовал на дыне): с обратной стороны отверстие будет значительно больше.
— Ублюдок! — Иган отшатнулся назад.
Я хотел выстрелить ему в ногу, но пистолет заело.
— Тебе повезло, что не вышло с первой попытки, — сказал я и левой рукой выхватил меч.
Иган блокировал мой занесенный для удара меч. Я должен был признать, что мечом он владел превосходно. Клинок с хрустом вошел ему в колено, и он упал.
Пять рыцарей, которых Иган привел с собой, пришли в движение. Я поиграл пистолетом, постукивая им о рукоять меча, затем поднял пистолет и выстрелил — один, два, три, четыре, пять раз. Рыцари упали, у каждого красная дырка во лбу. Я бы промахнулся, если бы стрелял левой.
— Ублюдок! — Иган попытался подползти ко мне.
— Это не твоя игра! — крикнул я достаточно громко, чтобы слышала армия Стрелы, упреждая ее жажду моей крови. — А по твоим правилам я не играю.
Я пнул меч Игана, и он отлетел далеко от его руки. Я махнул рукой своим секундантам.
— Отец Гомст!
В пистолете больше не было патронов, и я отбросил его в сторону вместе со щитом. Я присел рядом с Иганом и снял с него шлем, для этого мне пришлось ножом разрезать ремешки, и я, должно быть, немного его порезал.
— Не самый лучший конец для тебя, Иган. — Я приподнял его голову. — Ты знаешь, что на кончиках моих пальцев смерть? Ты назвал меня братоубийцей — и этим больно ранил меня. Но это правда. Я убил бедного Деграна, даже не помышляя о том. Ты чувствуешь смерть? Представляешь, что я могу сделать, если направлю на это свои мысли? Если я действительно захочу сделать тебе больно?
Иган закричал, я никогда не слышал, чтобы человек кричал так громко.
— Теперь ты понял? — спросил я, когда он на мгновение смолк, чтобы сделать вдох. — Я не горжусь тем, как я этому научился. Я могу частично повредить твой спиной мозг и оставить тебя ждать прихода смерти, долгие годы страдая от непрерывной боли. Я могу парализовать тебя, отнять у тебя речь, и никто никогда не узнает, как ты страдаешь, и ты даже смерти у Бога вымолить не сможешь.
Солдаты принца уже кинулись на выручку, но им было нужно преодолеть склон.
— Чего ты хочешь? — выдавил из себя Иган.
Я уже прервал связь между его мозгом и мышечной системой, поэтому
— Давай будем друзьями, — сказал я. — Я знаю, что не могу тебе доверять, даже если ты назовешь меня братом… но ты все же сделай это.
— Что? — Иган округлил глаза.
— Йорг! Надо бежать! — Дядя Роберт положил мне руку на плечо.
Я пропустил его слова мимо ушей и пустил новую волну боли по телу Игана.
— Назови меня своим братом.
— Брат! БРАТ! Ты мой брат! — прокричал он, задыхаясь.
— Отец Гомст, ты слышал это? — спросил я.
Старик кивнул.
— Давай сделаем это официально, — сказал я. — Прими меня в свою семью, брат.
И новая волна боли.
— Йорг! — Макин показал на тысячи солдат, поднимавшихся к нам по склону, будто я сам их не видел.
— Я… ты принят. Ты мой брат, — прохрипел Иган.
— Отлично. — Я отпустил его. Выпрямился и вытер окровавленные руки о плащ Макина.
— Надо бежать! — Макин сделал несколько поспешных шагов в сторону Логова, словно мне, неразумному, показывая направление.
— Не будь глупым, — сказал я. — Мы не побежим.
— Какой у тебя план? — спросил Макин.
— Я надеюсь, что они остановятся и не будут демонстрировать преданность этой куче навоза. — Я пнул Игана в голову, но не сильно. Возможно, все же придется бежать, ноги мне понадобятся. — Я уничтожил больше половины армии. Оба принца погибли. Оставшимся лучше разойтись по домам! — последние слова я прокричал громко, глядя в лица солдат, они были уже достаточно близко.
— Только и всего? — спросил дядя Роберт. — Ты просто надеешься?
Я усмехнулся и повернулся к нему лицом.
— Последние десять лет жизни я только и делал, что вопреки всему пробирался вперед, полагался на удачу и надеялся. — Позади меня полыхал огонь, остатки катапульты развалились и вспыхнули еще ярче. Огонь был такой же странный, как в замке, нервный, неустойчивый, с алыми прожилками, словно он был полосатым…
— Хочу посмотреть, как ты умрешь, — сказал возникший слева от меня Сейджес. Несмотря на холод, он был в одной набедренной повязке на теле, покрытом письменами.
Его появление удивило меня, но я не подал виду, вместо этого сделал шаг в его сторону.
— Меня здесь нет. Ты никак не можешь этого понять, Йорг Анкрат? — Сейчас для меня было очевидно, как он меня ненавидит. И это было для меня маленькой победой — вызвать проблеск эмоций в его по-коровьи кротких глазах.
— Разве? — спросил я.
Он посмотрел на Игана, неподвижно лежавшего на земле в своих сияющих доспехах и истекавшего кровью.
— С этим я мог бы вершить великие дела. Знаешь, сколько времени потребуется, чтобы найти подобного ему — сильного, властного и вместе с тем податливого? Я не мог работать с Оррином. В нем было еще меньше уступчивости, чем в твоем отце, а это о многом говорит.