Король Треф
Шрифт:
Я резко прервал его, стукнув ладонью по столу, и сказал:
— Значит так, Мыкола. Или ты нормально говоришь по-русски, а я знаю, что ты это умеешь, или я запру тебя в изолятор до берега, а там вызову переводчика. Если доживешь. Понял? Он вздохнул и начал снова:
— Ну, мы с Петром пошли на берег, как раз у меня вахта кончилась, а он тогда вообще свободен был. Ну, зашли в этот бар, как его…
И он посмотрел на Петра. Петр поморщился и выдал:
— «Вайлд сэйлор», [12]
12
Wild sailor (англ.) — дикий матрос.
— Адрес! — выстрелил я в него вопросом.
— Да какой там адрес, Евгений Викторович, — заныл Мыкола, — кто ж его знает, этот адрес? Ну, это за пакгаузом направо, там заправка «Шелл», а рядом — бар этот самый.
Я чиркнул несколько слов в тетрадь и сказал:
— Так, дальше!
Похоже, что оба размякли, как расколовшиеся урки на допросе, и теперь, как положено, будут топить друг друга.
— Ну вот. Зашли мы в этот бар, — продолжил Мыкола, — и начали отдыхать. Там одни мореманы, так что все кругом свои, все нормально.
Я кивнул.
— Ну, отдыхаем, значит, берем выпивку, а потом, когда уже захорошело, подсаживается к нам китаец и говорит…
— По-китайски говорит? — перебил я его.
— Зачем по-китайски, — удивился Мыкола, — нормально, по-русски говорит.
— Так… Китаец — по-русски, — пробубнил я себе под нос, чиркая в тетради, — продолжай.
Мыкола, вытянув шею, попытался заглянуть в тетрадь, но я закрыл ладонью написанное и строго посмотрел на него.
— Ну, в общем, не желаете, говорит, девочку, а тут Петро…
— А что Петро, — вскинулся тот, — что Петро? Ты за себя говори!
— Ну, в общем, привел он девчонку китайскую лет пятнадцати, смазливая такая мокрощелка, а Петро уже и лыка не вяжет.
— Зато ты трезвый был, как стекло, — возмутился Петро, — а кто три раза в гальюн блевать ходил?
— И вовсе не три, а только два! Ну вот… Привел он, значит, девку эту, мы дали ему пятьдесят зеленых, а он…
— Какие пятьдесят, ты же говорил, что сто?
— Я говорил? — смутился Мыкола, — а может, и сто. Разве упомнишь, мы же пьяные были.
Петро посмотрел на него с подозрением, и я понял, что Мыкола откроил на этом деле полтинник.
— Так вот, взяли мы девчонку эту и пошли с ней за пакгауз. А там вот это самое и… вот.
Я понял, что рассказ подошел к эротическо-сексуальной части, и, сделав очень серьезное лицо, сказал:
— Что — «это самое»? Говори яснее.
— Ну, Петро ее…
— Опять Петро! — возмутился тот. — А кто ее загнул и засадил ей в задницу по самые помидоры? Она только пискнуть
Мыкола повернулся к Петро и, прищурившись, ехидно спросил:
— А кто ей в это время в рот засунул так, что чуть все зубы не выбил?
— А ты ей в рот не совал, что ли? Что, не совал? Теперь они сидели на кушетке, повернувшись друг к другу, и, забыв о приличиях, швырялись взаимными обвинениями.
— Я-то совал, а кто ей в это время скважину полировал, как корабельную медяшку?
— Как медяшку, говоришь? А кто к ней с заду пристроился, когда я ее с переду отоваривал?
В общем, я понял, что оголодавшие за рейс морячки за пятьдесят долларов отодрали бедную китаяночку во все дыры и нормально подцепили обыкновенный триппер. А ей за это удовольствие — хорошо, если десятка от сутенера досталась. Я вздохнул и прервал их излияния:
— Так, все понятно.
Они замолчали и уставились на меня.
— И контрацептивами вы, конечно же, не пользовались?
— Чем? — одновременно спросили оба.
— Презервативами, вот чем, — грозно сказал я, — обыкновенными гондонами!
Они понурились, из чего следовало, что им было не до этого.
— И вот теперь вы пришли в амбулаторию и пудрите мозги вашему врачу. А вы знаете, что одним из способов спасти больного от ураганного СПИДа является своевременная стерилизация, — и, предупреждая вопрос, я сразу пояснил, — то есть полная кастрация?
Оба сексуальных маньяка были полностью разбиты и деморализованы. Я решил, что с них хватит, и закончил свое выступление следующими словами:
— Возможно, это и не ураганный СПИД. Может быть, у вас просто триппер. Но, насколько мне известно, представители желтой расы являются переносчиками особой формы триппера. И у меня может не оказаться подходящих медикаментов. Вы-то, наверное, рассчитываете на пару уколов бициллина в задницу, и все. Так вот, приготовьтесь к тому, что каждому из вас предстоит провести курс из сорока пяти уколов, причем довольно болезненных. Инъекции делаются через каждые пять часов, причем после этого нужно приседать в течение десяти минут, чтобы лекарство рассосалось как следует.
Я сделал паузу и многозначительно добавил:
— Это если у вас просто триппер. Спускайте брюки, оба!
Они вскочили и начали расстегиваться.
Мне предстояло элементарно взять у морячков мазки, а потом, выгнав их из амбулатории, спокойно исследовать их под микроскопом. И все дела. Встав из-за стола, я подошел к стеклянному шкафчику и стал рыться в нем в надежде найти чистые предметные стекла.
А в это время посреди кабинета торчали два унылых моремана со спущенными штанами. Они стыдливо прикрывали натруженными руками вывалившееся хозяйство и вполголоса переругивались.