Король умер, да здравствует король!
Шрифт:
— Предлагаю подкинуть труп в соседний класс и свалить всё на местных, — подлила масла в огонь Раттана.
— Вообще-то, он ещё дышит, — на всякий случай проверил преподу пульс.
— Тогда надо добить, — пожала плечиками Раттана и вернулась к прерванному занятию, а именно продолжила увлечённо листать мангу. Во время этого, по всей видимости, увлекательного процесса уроженка королевства от усердия сводила бровки и даже высовывала наружу кончик языка. Нет, ну какая прелесть ещё бы людей не предлагала убивать и цены бы ей не было.
Налюбовавшись девушкой, я перевёл
В принципе, можно прикинуться веником. Самого удара учитель не видел и это не потому, что я самый быстрый драчун на диком западе, просто находился сбоку от Кобаяси и удар по привычке запустил из слепой зоны.
Решено, так и поступлю! Когда учитель придёт в себя, солгу. Скажу Кобаяси, что он внезапно грохнулся в обморок. Ну а чего, вполне рабочая версия. Нервное напряжение наложилось на недавние сотрясения вот и результат, а то, что за ухом шишка размером со сливу так это уважаемый учитель упал неудачно или лимфоузел от стресса воспалился.
Ещё пару раз я проверил у него дыхание и пульс, пока не понял, что потеря сознания сменилась крепким сном. По всей видимости, я невольно организовал историку сеанс дневного отдыха. Впрочем, даже если его застанут в таком состоянии, то ничего ужасного не произойдёт. На территории Японии сон на работе в транспорте или в других общественных местах не возбранялся, а, напротив, поощрялся, ведь, по мнению самих японцев, дневной сон являлся признаком того, что человек мало отдыхает и очень много работает. Узкоглазые даже термин специальный придумали для такого времяпрепровождения — «инэмури».
К окончанию урока Кобаяси так и не пришёл в себя. Он продолжал самозабвенно пускать пузыри, лёжа на учительском столе и лепетать что-то невразумительное во сне.
Я же во время перемены вышел перекусить и тут же нос к носу столкнулся с целой толпой гопников, которые явно спешили по мою душу. Почему я так решил? А всё просто, в первых рядах топали те самые туалетные хулиганы, которых мы с Раттаной эксплуатировали во время уборки класса. Похоже, водных процедур хулиганам оказалось мало и они решили ещё немного пощекатать нервишки.
— Ну чё пацаны, аниме? То есть я хотел сказать ПХД, — непонятная аббревиатура из уст хафу заставила школьников насторожиться.
— Эт чего банда новая? — взял слово лидер процессии — пузатый боров с разошедшимся на пузе пиджаком.
— Не, это то, чем вы придурки будете заниматься всё свободное время, пока не отдраите этот свинарник.
Стоит ли говорить, что ребятки попались обидчивые и столь вульгарное обращение не стерпели. Они кинулись на меня всей гурьбой и попытались повалить на землю, но куда там, ведь я загодя выпустил в их сторону волну Ку-айки.
— Стоять! — качнувшаяся в мою сторону толпа мгновенно замерла, словно во время детской игры под названием «море волнуется раз игра». — Какие-то вы агрессивные, гадите где попало, нападаете на безобидных хафу, да и сами по себе те ещё уроды. Вам парни, явно кое-чего не хватает.
Судя по охреневшим рожам они не догадывались, что ж тем хуже для них.
— Любви вам не хватает, — и я выпустил на волю вторую волну. — Целуйтесь парни, целуйтесь и помните, что только любовь сделает этот мир лучше. А ты жирный не филонь, лучше работай языком.
За спиной скрипнула, отъезжающая дверная створка и из класса показался покачивающийся Кобаяси-сенсей. Историк сонно щурился, отчего его узкие глаза превратились в две едва заметные щёлочки. Впрочем, они достаточно быстро вернули себе прежний вид и даже немного округлились, когда препод увидал целую ватагу страстно сосущихся хулиганов. Н-да, такое себе пробуждение, так недолго и крышей двинуться.
— Серов, я что ещё сплю? — промямлил историк.
— Да, сэнсэй и должен сказать сны у вас весьма специфические.
— Это все ночные шоу Антон, — зевнул препод. — Пора завязывать с этим дерьмом.
— Сэнсэй! — пожурил я препода.
А нечего ругаться, тем более в тот момент, когда я провожу воспитательный процесс и наставляю юную поросль на путь мира и любви, пускай и пока что однополой.
— Да ладно тебе, мы же во сне, — плешивый похлопал меня по плечу, после чего спросил. — Я это, пойду обратно? Может, ещё разок Кресту увижу хотя бы во сне.
— Ага, давайте.
За историком захлопнулась дверь и спустя несколько секунд из класса донёсся храп, а я остался наедине с толпой обиженных малолетних головорезов. Гопники демонстративно отплёвывались и извлекали ножи из-под пол пиджаков. При этом хулиганы не сводили с меня горящих злобой глаз, они явно собирались пустить кровь мелкому полукровке. Кажется, первый урок так ничему их не научил.
— Я смотрю, сентенцию про любовь вы не оценили. Ладненько, тогда зайдём с другой стороны. Как говаривал мой покойный тренер, если не доходит через голову дойдёт через жопу, — и я снова выпустил волну Ку-айки, третью по счёту.
Четвёртой волны не потребовалось, уже к обеду присмиревшие школьники отдраили часть второго этажа, неподалёку от нашего класса. Но вот беда на этом мои злоключения не закончились. После заключительного урока, в кабинет заглянул давешний жирный боров и опасливо передал мне записку, после чего пулей вылетел из класса, прикрывая широкую задницу руками.
На помятом листке бумаги корявым почерком было выведено приглашение на стрелку. Если отбросить ругательства и многочисленные угрозы, то суть сводилось к тому, что разобщённые до этого ивакурцы сплотились перед общей угрозой в лице непонятного хафу и готовы дать ему отпор на спортивной площадке.
После прочтения послания на душе как-то враз потеплело. Приятно быть тем, кто объединяет людей. Еще вчера эти засранцы гадили по всей школе и мерились друг с дружкой писюнами, а уже сегодня стали одной сплочённой командой и даже навели какой-никакой порядок на втором этаже. Как говорится, положительная динамика налицо. После столь впечатляющего успеха уже нет никаких сомнений в том, что работа с молодёжью — мой конёк. Может и впрямь оставить этот криминал и податься в учителя?