Король вампиров
Шрифт:
Дерек… в лучшем случае бы возмутился. И это беспокоило Эви больше всего на свете. Меньше всего ей хотелось, чтобы родители чувствовали себя обузой. Они заботились о собственных детях так долго, как могли. И заслуживают лучшего отношения.
Ее внутренности снова скрутило от беспокойства, Эви поспешно провела рукой по лицу. Ее бросало то в жар, то в холод. «Сахар, — подумала она. — Мне нужно еще немного сахара и кофе».
В меню кофейни в продаже всегда имелось множество крайне нездоровых, калорийных, греховно восхитительных вкусностей, на которые она обычно старалась не обращать внимания, но на этот раз этот трюк не сработал. Эви, выхватив бумажник, направилась к стойке. Ее фигура не поблагодарит за подобную слабость, но честно говоря, ей было плевать. Эви действительно
* * * * *
Роман следил за Эви Фэрроу потемневшим взглядом, наблюдал, как она встала из-за маленького круглого столика и направилась к стойке кафе. Отслеживал каждое ее мельчайшее движение, каждый вздох, каждую уникальную особенность. Он отмечал и запоминал линии подбородка, малейшую эмоцию, промелькнувшую на лице, каждую мысль, которая отражалась в золотисто-карих глазах.
Он наблюдал за ней вот уже два дня. Следил с тех пор, как спас ее жизнь от взбесившихся лошадей на парковке возле мини-маркета. Оставался рядом, всегда в пределах досягаемости вампира. Мог наблюдать, оставаясь незаметным.
Романа Ди Энджело скрывал от людских глаз магический щит; одинокий в этой невидимости, он играл роль ангела-хранителя для своей невольной цели. Оказался заворожен ею. Не мог оторваться.
Последние сорок восемь часов он вторгался в ее сознание, читая ее мысли, словно неоперившийся молодой вампир. Это так на него не похоже. Так агрессивно ведут себя лишь новообращенные Потомки, молодые, безрассудные и одержимые властью. Роман жил уже тысячи лет, охваченный усталостью, которая сопутствовала мудрости древнего вампира. Они шли рука об руку. Роман больше не общался с окружавшими его смертными, считая их низшими существами с меньшими правами, он не делал этого уже долгое время, отчасти потому что предвидел, чем все закончится… и отчасти потому что слишком устал от беспокойства.
Но Эви…
Она думала о нем, вспомнила его, даже несмотря на мощное заклинание, которое он на нее наложил. Неслыханно для человека преодолеть такие ментальные стены. Кто она такая? Это ошеломило его, раздувая пламя любопытства в костер одержимости.
Только что она подумала о своих родителях. Опечалена потерей одного из животных. за которыми помогала ухаживать, опасалась за безопасность родителей, переживала из-за финансов. Внутреннее смятение причиняло ей почти физическую боль. Он не упустил участившегося сердцебиения от скрутившей живот судороги, от пронзительной отдающей в глаза головной боли. И хотел вмешаться. Приложив немного усилий Роман мог бы все исправить, развеять все ее тревоги. По-крайней мере, это сработало бы с кем-нибудь другим. Но если сопротивление его ментальному воздействию являлось хоть каким-то признаком, то Эви, по крайней мере, частично, не восприимчива к его силам.
Удивительно…
Эви Фэрроу забралась под его сверхъестественную кожу в тот самый момент, когда невольно явилась к нему во сне. Голос, глаза, само ее присутствие оказалось поразительно соблазнительным. А две ночи назад Роман удерживал ее над той парковкой, и все весомые причины вылетели у него из головы. Теперь он был сам не свой. Она околдовала его.
Но она смертная, а не ведьма. Иначе он бы понял.
По его приказу люди Романа выяснили о ней все, что можно. То, что ему не удалось вытянуть из ее сознания, они обнаружили старомодным способом. Она оказалась «инди» — издаваемым автором в нескольких различных жанрах — и однажды надеялась выиграть Пулитцеровскую премию.
Она хотела изменить мир, поэтому подрабатывала в городском приюте для брошенных животных, где не хватало мест и финансирования. Она оказалась одной из духовно одаренных людей, со спасительной благодатью для человеческой расы. Многие люди были не довольны тем, как обстоят дела, но мало кто желал делать хоть что-нибудь, чтобы изменить этот статус кво. Эви оказалась одной из немногих, кто отважился на подобное.
Она содержала двух родителей, недавно переживших трудные времена, имела двух младших братьев. Родилась в ночь на Хэллоуин тридцать лет назад. Жила скромно, в двухкомнатной
Она явно спокойная, если не считать случайных приступов паники из-за тревожного расстройства, никогда не заподозрит, что обзавелась невероятно опасным сверхъестественным сталкером, отслеживающим каждое ее передвижение, как в прошлом, так и в настоящем. За последние два дня Роман прочел все ее тринадцать опубликованных романов. Теперь он, скорее всего, знал о маленькой Эви Фэрроу больше, чем она сама о себе.
Знал, что девушка обожает «Найтвиш». Она взрывала его бедные беззащитные барабанные перепонки этой музыкой каждый раз, когда что-то выводило ее из себя и раздражало. Знал, что она любит носить массивные тяжелые ботинки. Возможно, они являлись ее слабостью. Она надевала новую пару каждый день, хотя портлендская зима требовала более теплой обуви. Она любила пылесосить, потому что треугольный узор на ковре успокаивал и приносил умиротворение. Она любила смотреть британские комедии, справляясь таким образом с приступами тревоги. И когда жизнь становилась совсем невыносимой, отправлялась на железнодорожные пути, где раскладывала на рельсах монеты, а потом собирала их вновь.
Она не имела никаких вредных привычек, разве что обожала кофе, который поглощала в течение дня в неимоверных количествах, тот оказывал прямо противоположный эффект, чем ожидалось, скорее успокаивая, чем стимулируя. Вегетарианка, принимала витамины и душ с ароматом цветущей вишни. Он окружал ее, словно неземная вуаль, соблазнительно распространяясь при каждом движении.
Имелось и то, что она в себе ненавидела, это самоуничижение одновременно и нравилось ей, и раздражало Романа. Она обладала очарованием прекрасных особенной красотой людей, которые даже не догадывались об этом. Он поддался порыву стереть негативные эмоции из ее сознания, по крайней мере, попытался сделать это. Не мог вынести мысли о том, что она ругает себя за такие несущественные и бессмысленные вещи, как собственный миниатюрный рост и восхитительные изгибы, особенно когда она для него оказалась так… хороша. Он научился сдерживать свои порывы, отлично разбираясь в психологии, списал проблемы с ее самоуважением на человеческую сущность. Ни один смертный никогда не был полностью счастлив, независимо от того, что они утверждали обратное. Роман знал лучше, чем кто-либо другой, что даже у Далай-ламы, скорее всего, имелись скелеты в его духовном шкафу.
Но из всех поразительных фактов, что ему удалось почерпнуть из сознания Эви, одно поразило Романа больше, чем все остальное.
Теперь он знал, к какому типу мужчин ее влечет.
Это оказалось достаточно легко определить, просто прочитав хотя бы один ее роман. Главные герои ее рассказов обладали разными чертами. Некоторые блондинки, некоторые брюнетки, некоторые худые, некоторые пышечки. С разным цветом глаз, разной национальности. Но всех их объединяло нечто общее. Почти каждый являлся большим, чем просто человек и чем простые смертные. По крайней мере, в ее жизни.
В этом имелся смысл. В Эви было нечто неподдающееся объяснению. У нее богатое воображение. Роман вторгался в ее сны последние две ночи и уходил, задыхаясь от ярких цветов, деталей и креатива. В этом она оказалась невероятно талантлива. Но имелось и нечто иное. Тот самый свет в конце туннеля, который ему еще предстояло познать. Необычная. Так что логично, что и ее вторая половинка являлся таким же необычным.
И Эви словно понимала это на подсознательном уровне. Вот одна из причин, почему у нее до сих пор не сложились прочные и серьезные отношения ни с одним мужчиной. Она понимала, что в конечном счете мужчина разочарует ее. К несчастью, в мире смертных подобное обрекло бы ее на существование старой девы.