Король: Вечный монарх. Зов судьбы
Шрифт:
– Думаете, сможете убить меня им? – поинтересовался дядя.
Гон вспомнил значения иероглифов, выгравированных на клинке: отец недавно ему объяснил. Они гласили, что владеть Мечом Четырех тигров может только истинный правитель. Поведав об этом, отец призвал его исполнить предназначение, когда наступит время. Только Гон и не думал, что все случится так скоро.
– Я попытаюсь! – Слезы вновь хлынули по щекам принца. Но он крепко стиснул зубы и подавил накатившие было чувства.
Ли Рим рассмеялся над дерзким мальчишкой, а принц
Хрясь!
Предатель увернулся, но меч разрубил Манпасикчок надвое, глубоко ранив державшую ее руку. Отрубленная половинка флейты с глухим звуком упала на пол, да и Гон, вложив в удар все силы своего маленького тела, не устоял на ногах. Из раны на руке Ли Рима хлестала кровь, а во взгляде, устремленном на обломки флейты, сверкало безумие.
Маленький Гон дрожащими губами произнес:
– Это измена. Охрана, задержать преступника! Я лишаю принца Гыма титула и в соответствии с законом приговариваю к высшей мере наказания! – приказал он, надеясь, что хоть кто-нибудь придет на помощь.
«Принц Гым». В возрасте тринадцати лет Ли Риму, первенцу правителя, присвоили этот титул. Но мать его умерла, так и не став императрицей. Его наивный брат Ли Хо не подозревал об амбициях старшего брата и не догадывался о его истинных чувствах.
Маленький Гон в глазах дяди был ничуть не лучше Ли Хо: он также стал наследным принцем по праву рождения, как и его беспечный отец. И ребенку было невдомек, какую ценную вещь он только что сломал. Точно так же, как и Ли Хо не понимал ценности Манпасикчок, хотя у него в руках был весь мир. А точнее – два совершенно разных мира.
– Ты впервые в жизни заговорил как кронпринц, племянничек, – Ли Рим, четко выговаривая каждое слово, шагнул к Гону.
Кёнму и его головорезы взяли мальчика на мушку. Принц широко распахнул глаза, заметив оружие в его руках. Но верному псу предателя не было дела до чувств ребенка. Его волновало лишь слово хозяина.
– Жду вашего приказа.
– Я сделаю это сам.
Переполненный гневом, Ли Рим поднял половинки флейты и пошел на племянника. Одной рукой он сдавил Гону шею, а другой воткнул ему в горло острый обломок Манпасикчок. Из глубокой раны тут же хлынула кровь и заструилась по флейте.
– Всю жизнь я ждал этого момента. Скрывал свои желания, собирал людей, терпел наших глупых отцов и смиренно ждал! Да как ты смеешь? Глупый мальчишка. Бесполезный, никчемный ребенок. Решил мне все испортить?
Ли Рим словно обезумел. Он так сильно сдавил горло племянника, что тот начал задыхаться. На помощь кронпринцу так никто и не пришел. И, смирившись с мыслью о смерти, мальчик медленно закрыл глаза.
На какой-то момент Гон полностью потерял сознание. Очнулся он от звуков флейты, доносившихся издалека все громче и громче.
И вдруг – бах,
Откуда ни возьмись появился загадочный человек в маске и кепке. Завязалась перестрелка. Человек в маске попадал точно в цель и уворачивался от вражеских пуль так, словно заранее знал, откуда они прилетят.
Предатель, душивший принца, вскочил и стал озираться. Незнакомец взял его на прицел. Кёнму успел оттолкнуть хозяина и плечом поймал предназначенную ему пулю. Ли Рим упал и выронил из рук кусочки флейты, а маленький Гон наконец-то смог дышать и немного пришел в себя.
Мальчик не знал, кто этот человек, но одно понимал: он пришел его спасти. Прокашлявшись, кронпринц потянулся к обломкам Манпасикчок и зажал в кулаке одну ее половинку. Что-то подсказывало ему, что он должен сохранить хотя бы эту часть. Звуки флейты, пробудившие Гона, Ли Рим не мог не услышать.
Вторую половинку Манпасикчок схватил изменник и настойчиво искал первую. Тратить время на незваного гостя не входило в его планы, нужно было спешить. Из упавшей на пол рации наконец-то послышалось:
– Чрезвычайное происшествие! В Чхонджонго чрезвычайное происшествие!
Очевидно, до этой минуты Ли Рим и его люди глушили сигнал рации.
– Ваше Высочество! Как только прибудет охрана, вы уже не сможете бежать! – пытался убедить хозяина Кёнму, придерживая его за плечи, но Ли Рим еще не нашел вторую часть флейты. Когда он перевел взгляд на племянника, совсем рядом просвистела пуля. Нет, здесь больше нельзя оставаться.
– Уходим.
Ли Рим, плюясь кровью, был вынужден отступить, прихватив с собой только одну половину Манпасикчок: флейта была целью всей его жизни. Пригнувшись и прячась от пуль за своими подчиненными, он быстро вышел из Чхонджонго.
Незнакомца же пули не задевали, и, отстреливаясь, он смог приблизиться к мальчику. Убедившись, что принц жив, его спаситель тоже поспешил к выходу: вскоре должны были появиться императорские гвардейцы. Сквозь туман в глазах Гон не мог четко разглядеть незнакомца, но попытался задержать. Рука за что-то зацепилась, и на пол из кармана человека в маске выпал какой-то предмет. Принц поднял его и зажал в кулаке вместе с обломком бамбуковой флейты. Спаситель быстро исчез из поля зрения мальчика.
Скрывшийся с места преступления принц Гым был объявлен в розыск и лишен титула за измену и убийство императора Ли Хо. А полгода спустя императорские гвардейцы обнаружили его на берегу моря и расстреляли. Поскольку в Корейской империи каждый знал изменника в лицо, вечно скрываться от гвардейцев императора он в любом случае не смог бы. Люди говорили, что смерть его была жалкой, но Гону все казалось слишком подозрительным. «Правда ли он умер?» – думал молодой император.