Король воров
Шрифт:
Итак, это Вайгал, который, возможно, вовсе никакой не Вайгал, забрался в сенаторский дом. Зачем? Аффендос ему нужен был или действительно какие- то пергамента? И кто он на самом деле? Неужели этот старый дурак, коринфийский король, опять пытается наложить лапу на его, Аффендоса, владения?
Факт, что тюфяк Деливио никого и ничего не найдет. Полагаться можно только на своих людей…
Аффендос почувствовал угрозу, которую таит в себе имя Вайгал. А угроз король воров не терпел. И всегда старался загодя избавляться от них. Первым наносить удар.
– Вот что, Дарк,- наконец проговорила фигура в темном плаще.- Отыщи «тень» по кличке Кривое Рыло. Передай ему сообщение. Сообщение
Глава VIII
Ночь, подружка воров и влюбленных, накрыла город своей черной юбкой. Не по-ночному трезвый Конан покинул гостеприимную «Червивую грушу», чтобы очутиться в узких, темных, грязных переулках. Чтобы то и дело оглядываться по сторонам. Чтобы торопливо продвигаться к южной окраине. Чтобы прижиматься к стенам, шепча ругательства всякий раз, когда встретится патруль городской стражи…
И чтобы, так и не дойдя до Южного рынка, где ждет его Вайгал, получить сзади чем-то тяжелым по голове.
Как и было обговорено в последнюю их встречу в «Червивой груше» (где Конан так некстати принялся хвастаться украденной статуэткой), Вайгал ждал подельника на пепелище сгоревшего месяц назад дома свиданий, окна которого – когда они еще были – выходили аккурат на пустырь Южного рынка. Еще не так давно (не прошло и года) песок рыночной площади ежедневно взрыхливали тысячи лошадей, их хозяева насыщали воздух сотнеязыкой разноголосицей, а из кошельков проливался золотой дождь.
После того как Сенат решил отвести этот участок под строительство казарм для отрядов Стражей Дороги и издал указ о переносе рынка на западную оконечность города, опустевшая, затосковавшая земля стала быстро заполняться мусором. Мусорные кучи множились, а строительство все не начиналось.
Сгоревший публичный дом был последним зданием, примыкавшим вплотную к бывшему рынку. Остальные (гостиницы, игорные дома, трактиры, те же дома терпимости) сразу после переноса торжища опустели и их хозяева тут же, не мешкая разобрали их и распродали по бревнышку.
Почему торговый караван, прибывший вчера на рассвете в Конверум откуда-то из Черных Королевств, выбрал себе для стоянки этот грязный пустырь? Чего вдруг чернокожие дикари надумали соваться в цивилизованный мир? Вайгал не искал ответов. Главное – чернорожие ребята привезли с собой очень много драгоценных камушков, и ему об этом незамедлительно доложил его человек, один из тех стражников, что производили досмотр каравана при въезде в город. Парень получит свою долю, как только товар будет взят и продан. Что ж – ему недолго осталось ждать. Только где же Конан, Нергалова жизнь?!
Конан почувствовал, что пришел в себя. Теперь следовало распахнуть глаза.
На ум пришла странная мысль: сколько раз его в разных землях самые разнообразные люди и нелюди по различным причинам отправляли в бесчувствие! Использовали для этого весь злодейский арсенал: от пошлых огреваний по затылку и подлого подсовывания отрав до премудрых магических приемчиков. После чего он приходил в себя. И вот что интересно – никогда, ни разу, открыв глаза, ничего хорошего не видел. Одна дрянь. Одно другого хуже. Такая пакость иногда попадалась, что лучше б так и остаться с закрытыми глазами.
Спине было чересчур мягко и удобно. Значит, не тюрьма. Или тюрьма с удобствами.
Слух улавливал слабое потрескивание. Светильники?
Он попробовал пошевелить руками
Без особого удовольствия Конан размежил веки.
Сверху – волны бардового бархата. Его поддерживают тонкие, витые деревянные колонны. Снизу – отливающий черным шелк.
Вот, значит, куда он угодил – на огромную круглую кровать. Это хорошо. А вот что плохо: запястья и щиколотки обжаты медными браслетами, от которых идут натянутые цепи и скрываются за невысокой кроватной спинкой. Видимо, прикреплены к кольцам, вделанным в пол. Если пол дощатый – можно выдрать, поднатужившись. Коли каменный – дело усложняется.
Легкое дуновение сквозняка, качнулись языки пламени в светильниках, едва слышный хлопок прикрываемой двери.
Ясно. Тюремщики приперлись. Что ж, глянем, кому мы на этот раз обязаны заточением. А Вайгал-то там, на пустыре ждет, чтоб Сет обрушил потолок вам на головы…
Вайгал уже устал ругать варвара последними словами. Утомился выдумывать для наглого недоноска пытки поизощреннее. Ладно, Бел с ним. Грязным, вонючим, сволочным и гадким ублюдком он займется позже. Скорее всего, натравит на него местных «теней». Ох, и взвоет деревенщина киммерийская! Впрочем, Бел подери, нравится ему варвар. Вот провалиться ему вместе с городом в Мир Демонов, если не нравится. Хотя и придется пожертвовать им, когда дело будет сделано. Жаль… но ничего не попишешь: выполнение задания – прежде всего. Так где же его носит, когда финал его, Вайгала, пребывания в этом грязном, продажном городишке столь близок?…
Ладно, не о том думаешь, Вайгал. Теперь же надлежит думать только о деле. Замечательный, продуманный план нападения на караван предусматривает участие двух человек. Отказаться от плана? Бежать за новым подельником? Перенести все на завтра?
Вчера рано утром, получив известие о прибытии в город черного каравана с уймой драгоценных камушков, Вайгал поспешил посмотреть, где и как размещаются гости их города. Обнаружив чернорожих купцов на пустыре из-под Южного рынка, он пронаблюдал из своего нынешнего укрытия, как чужеземцы, скинув дорожные одеяния, более всего напоминавшие мешки с прорезями для рук и головы, остались в том, что явно привычней им – в одних набедренных повязках. Дикари, кожей чернее твоей смолы, принялись из тонких трубчатых стволов какого-то дикарского дерева, которые им не лень было переть через полмира, мастерить хижины. Построенных домиков Вайгал насчитал пять, а туземцев, прибывших в Конверум, – три десятка да трое сверху. Только у одной из хижин чернорожие ребята выставили охрану в виде двух голых здоровяков с тонюсенькими копьями, тем самым показывая, в какой именно постройке хранятся камушки. За что им огромное спасибо!
Едва его взгляд поймал фигуру вошедшего в зал человека, как в голове выстроилась цепочка: девка в «Червивой груше», сопровождаемая двумя угрюмыми типами, предложение провести веселую ночь за хорошие бабки, удар по затылку и похищение, кровать в черном шелке и он на ней, а на нем лишь тряпочка, которую надевают первой, а снимают последней, и к нему приближается обнаженная девица.
Проклятия богов, все становится ясным! Вот из-за кого он опаздывает на дело, подводит Вайгала, рискует остаться без большого куша, закован, как каторжник, позорно раздет и растянут. Из-за похотливой сучки, у которой в разгаре течка, из-за богатой, зажравшейся дуры, которая привыкла ублажать все свои капризы, из-за какой-то шлюхи…