Король Завидий
Шрифт:
Когда же оно закончилось и забор убрали, оказалось, что новое сооружение скрыто от глаз высокой, обсаженной розами круговой стеной с железными воротами и встроенной караульной будкой. В ней уже торчал часовой.
— Объект ждёт одобрения заказчика, — известил короля генерал. — Обойдёмся без церемонии?
Вскоре они стояли перед воротами. При Зариции не было свиты, только охрана — без охраны он теперь не выходил никуда.
— Ну, показывай, — обратился он к Шишу, — хвастайся.
Ворота отперли.
— Стойте на месте, — приказал
Во дворе он не увидел никакого строения. Там не было даже кирпичика — только редкие сорняки на немощёной земле.
— Сюрприз! — проскрипел за его спиной генерал Шиш.
Зариций в ярости повернулся к нему, но тот лишь молча ткнул пальцем куда-то себе под ноги. Тогда король понял:
— Под землёй?!
— Под землёй, под землёй, — передразнил его Шиш. — Мог бы догадаться и сам. Ворота — декорация. Вход — в караульной будке. На первом, то есть верхнем этаже — комнаты персонала. Разные службы — на втором. А уж на третьем — помещения для обитателей. Что желаешь осмотреть?
— Помещения… — выговорил Зариций пересохшим вдруг голосом.
И последовал за генералом, но сперва на миг обернулся, окинув долгим взглядом голый двор с жалкими сорняками.
Коридор третьего этажа освещали тусклые лампы. Сюда выходили двенадцать дверей: шесть с одной стороны, шесть с другой. Каждую перечеркивал поперечный металлический брус засова. Шиш остановился у самой первой.
— Дедовскими методами небрегать не след, — указал он на засов. — Да и нынешние штучки-дрючки небесполезны. Кнопочку возле косяка видишь? Электрический замок.
И генерал отодвинул засов, а потом нажал на кнопку. Дверь легонько щёлкнула и чуть приоткрылась.
— Добро пожаловать, государь, — с поклоном отступил в сторону Шиш.
Зариций отчего-то едва заставил себя переступить порог. Глазам внезапно стало больно от сильного, резкого света; меж тем его источником была единственная лампочка, висевшая на коротком проводе под неожиданно высоким скошенным потолком. Сама же комната — точнее, камера — оказалась очень узкой. Потолок был белёсым, а стены — такого унылого мутно-синего цвета, что при одном взгляде на них хотелось умереть. Что до обстановки…
— Тюфяк на полу да удобство в углу, хе-хе, — комментировал бывший шут. — А что ещё нужно для спокойной жизни? Еду-питьё им станут подавать сюда же. Вон лючок на потолке, оттуда раз в день будут спускать кувшин с водой, — хочешь, пей, а хочешь, умывайся, — и миску с едой: кусок варёного мяса да ломоть хлеба.
— Всегда одно и то же?
— Ну, может, в мясе разок попадётся махонькая косточка. Косточкой не пробьёшь стены… зато можно вскрыть вены. Ты что? У тебя с желудком неладно или с юмором? Ладно, слушай дальше. Мирские шумы не потревожат наших постояльцев: в это помещение, когда оно заперто, не просочатся никакие звуки. Наружу из него, кстати, тоже.
— А если обитатель захворает, как
— С чего бы ему захворать в таких хороших условиях?
Король промолчал. Генерал продолжил деловым тоном:
— Здешний устав прост, и жильцам его объяснят заранее. Если еда и вода изо дня в день остаются нетронутыми в течение месяца, их прекращают подавать. Персоналу в таких случаях полагается выждать для верности ещё неделю, а потом помещение следует открыть и вычистить. Да ты совсем позеленел, государь. Прилечь не хочешь? Заодно тюфячок опробуешь.
Зариций, не в силах вымолвить ни слова, покачал головой. Он опёрся было ладонью о стену, но тут же отдёрнул руку: стена показалась ему вязкой. Не сразу разобрал он: Шиш продолжает что-то говорить.
— …никто и ничто не докучает. Есть надежный кров и полный покой. И никаких забот о хлебе насущном. Словом, наши гении здесь смогут полностью сосредоточиться на творчестве. Правда, им придётся обходиться без всяких материалов и причиндалов; ну, не беда. Всё это они легко сумеют вообразить.
— Вообразить? — слабым голосом переспросил король.
— Ну конечно. Химик вообразит свои приборы и реактивы, скульптор мысленно выберет самый лучший мрамор, а балерина…
— Ты и женщин собираешься сюда сажать?
— Справедливость так справедливость. Найдутся женщины-гении — с дорогой душой устроим их здесь! Но ты меня перебил, изволь дослушать. Наши гении тут и ценителей могут навоображать — целые толпы. Думаю, однако, это им ни к чему. Истинный художник не для толпы творит, и свои творения оценивает сам. А для общения с самим собой мы ему предоставим неограниченные возможности… Ну что ж, принимай работу, государь!
— Кто всё это строил? — спросил король. Голос его немного окреп.
— Ясно кто, — фыркнул Шиш, — специалисты, мастера. Пришлось их освободить от новых обязанностей, допустить к прежней работе… на время, разумеется!
— Они хоть понимали, что строят?
— Государственный объект особой важности, что же ещё. Понимали, конечно, и многие отказались участвовать в строительстве. Знаешь, я не стал их неволить. Нашлись другие: тем было всё равно, настолько они истосковались по любимому делу. А как дорвались до него, уж они и расстарались! Взять хоть эту лампочку, — генерал показал на потолок. — Рассчитана на несколько лет работы, даром что будет гореть днём и ночью. Изобретение этого… как там его…
Тут король снова прервал генерала:
— Неважно, кто её изобрёл. А вот кто заказал такую? Кто велел построить такие помещения и придумал их обстановку? Кто разработал такой устав? А главное — кто решил, что строение будет подземным?
— Всё идеи — твоего покорнейшего слуги, — расшаркался Шиш. — Я в полную меру использовал в этой работе свои небольшие способности…
— Не скромничай, — бросил в ответ Зариций.
Дурнота его, похоже, совсем прошла, голос был твёрд, взгляд ясен. Слишком ясен.