Король Золотой реки

Рёскин Джон

— Ах ты негодяй, — прибавил Ганс, награждая Глюка затрещиной.

— Господи помилуй! — крикнул Шварц, увидев старика.

— Аминь! — вежливо раскланялся старик, снимая шляпу.

— Кто это? — крикнул свирепо Глюку Шварц, хватаясь за скалку.

— Я не знаю, брат, — ответил испуганно Глюк.

— Но как он вошел?

— Дорогой брат, если бы ты видел, как он промок.

Шварц замахнулся на Глюка скалкой, но в эту минуту старик ловко подставил под удар свою шляпу. Скалка вырвалась из рук Шварца и покружившись упала в дальний угол. Из шляпы

же брызнуло столько воды, что она залила весь пол в кухне.

— Кто вы такой? — спросил Шварц старика.

— Чем вы занимаетесь? — промычал Ганс.

— Я бедный старик, сударь, — проговорил гость. — Увидел огонек, ну и зашел погреться на четверть часа.

— А теперь я прошу вас уйти, — сказал Шварц. У нас не сушильня.

— Но, сударь, нельзя же гнать старика в такую погоду. — Поглядите на мои седины.

— О, у вас волос вполне хватит, чтобы согреть голову.

— Но я голоден. Не дадите ли вы мне кусок хлеба?

— Как бы не так? — крикнул Шварц. — Что вы думаете, что у нас запасен хлеб для таких красноносых попрошаек.

— Отправляйтесь! Продайте свое перо и будет хлеб! — посмеялся Ганс.

— Но дайте мне хлеба кусочек.

— Вон! — крикнул Шварц.

— Но, господа…

— Убирайся вон! — крикнул Ганс, хватая старика за шиворот.

Едва Ганс прикоснулся рукой к старику, как тотчас же полетел, кружась по комнате, и упал в угол на скалку. Шварц тоже кинулся к старику, но и его постигла участь брата. Так они и остались друг на друге.

Старичок закружился в другую сторону. Плащ обвился вокруг него ровными складками. Он остановился и сказал хладнокровным тоном:

— До свидания, господа! В полночь я вернусь, но, так как вы приняли меня очень скверно, то это посещение мое будет последним.

Дверь с треском распахнулась и потом захлопнулась за стариком.

Братья, оправившись от испуга, принялись за еду, предварительно выгнав Глюка в подвал. Пообедав, они завалились спать.

И ночка же выдалась! Ветер бушевал и дождь лил без устали. Братья, хотя и были пьяны, но однако, ложась спать, позаботились закрыть дверь и ставни. Спали они в одной комнате.

Ровно в полночь страшный треск разбудил их. Дверь распахнулась и дом затрясся до основания.

— Что это? — вскочили братья.

— Это я! — отозвался старичок.

Комната была наполнена водой. При тусклом свете луны они увидели большой шар из пены, кружившийся в воздухе. На шаре, словно на пуховой подушке, сидел старичок в своем колпаке, которому уже крыша не мешала прямо сидеть на голове, потому что она была снесена.

— Жалко, что мне пришлось беспокоить вас, — с насмешкой сказал старик, — Опасаюсь, что ваши постели немного подмокли. Советую вам перебраться в комнату брата: в ней я не тронул потолка.

Братья не дожидались повторения этих слов и бросились в комнату Глюка.

— Карточку мою вы найдете на столе в кухне, но помните, что больше я не навещу вас! — крикнул старик.

— Дай Бог! — отозвался перепуганный Шварц.

Пенный шар пропал.

Когда

рассвело, братья выглянули из окошка Глюка и пришли в ужас: Долина сокровищ была разрушена и опустошена. Все, что лишь только было на ней — исчезло. Остался лишь красный песок вместо плодородной почвы. В доме тоже ничего не осталось: запасы хлеба, деньги, все пропало, все было унесено водой. Только из вещей Глюка ничего не было тронуто, да в кухне остался стол, на котором лежала бумажка. На ней размашистым почерком было написано: «Господин Юго-Западный ветер».

II

О том, как жили три брата и как познакомился Глюк с Королем Золотой реки.

Юго-Западный ветер остался верен своему обещанию. После своего ночного визита он больше уже не навещал братьев. Однако, от этого было не легче. В Долину Сокровищ перестали заглядывать и другие ветры, очевидно, он уговорил своих братьев действовать против долины. В ней целый год не выпало ни капли дождя, и между тем, как в окрестностях всюду получился богатый урожай, у Черных братьев не было даже зерна хлеба. Плодородная земля Долины Сокровищ превратилась теперь в сухой песок, на котором даже трава не росла. Братья в отчаянии покинули свои владения и пошли по городам и селам искать работы. Денег у них не было и оставалось только несколько золотых вещей — последние крохи их прежнего богатства.

— А не стать ли нам золотых дел мастерами? — Сказал как то Шварц. — Деньгу зашибить можно, если с умом за дело взяться. Стоит только подмешивать в золото побольше меди и дело с концом!

Предложение понравилось Гансу, и братья, обзаведясь горном, начали плавить в нем остатки своего золота.

Не особенно все-таки блестящими стали их дела. В городе плохо покупались их скверные и недобросовестные изделия, а кроме того, братья, едва успев продать что-нибудь, оставляли у горна Глюка, а сами отправлялись в кабак, где и пропивали целиком свой заработок.

Они расплавили все золото и у них все-таки не осталось денег на покупку нового. Оставалась последняя вещица — золотая кружка, подаренная Глюку дядей. Глюк очень любил эту кружку. Да и интересная была она. Ручка её казалась сплетенной из шелковистых волос, а не вылитая из золота — до такой степени была тонка работа. Волосы эти сплетались с такими же усами и бородой, которые в свою очередь окружали злое личико из красного золота. Глаза смотрели с кружки точно живые и Ганс как то говорил, что они подмигнули ему однажды, когда он в семнадцатый раз наполнял кружку вином.

Когда братья решили расплавить и эту кружку, больно сжалось сердце Глюка. Но с братьями было плохо шутить. Они бросили кружку в горн и, велев Глюку плавить золото, сами отправились в кабак.

Глюк бросил печальный взгляд на расплавившуюся кружку и отошел к окну.

Солнце заходило и лучи его играли в Золотой реке. Охваченная с двух сторон радугами, она сверкала и искрилась настоящим золотом.

— Ах! — сказал Глюк, — как бы хорошо было, если бы река в самом деле была золотой!