Король звезды
Шрифт:
Он упал на кровать и накрыл голову подушкой.
Кто бы мог подумать, что эти идиоты в первый же вечер станут рыться в его вещах!.. А эта Долорес Амбридж, так вдохновенно говорившая на банкете о принципах министерства… Она бы никогда не перешла на сторону Пожирателей Смерти, она первая осудит Тома Реддла, когда поверит в его возвращение. И всё же в своих поступках порой до странности напоминает того, в кого не верит и кого осуждает.
Директор тоже хорош… Вечно со своими мудрыми словами… Только слова эти почему-то плохо вмещают реальность. Что бы сказал Альбус Дамблдор, увидев чёрную змею на его руке?.. «Мы
Карл прижал подушку к лицу. Она пахла лавандой.
— Хочу вернуться домой… — прошептал юноша. А потом глухо рассмеялся нелепости этой иллюзии. — У тебя нет дома…
Но кто-то внутри него продолжал повторять: «Хочу вернуться домой…» Потом этот кто-то уснул. Ему снился Большой зал Хогварста, богато украшенный к празднику, и старая шляпа, поющая о мире, согласии и всеобщем объединении. Юные волшебники и волшебницы приходили к ней, и она называла их путь. Вот на табурет забрался мальчик, детское лицо которого уже несло на себе печать гордого превосходства. Он знал о магическом мире меньше, чем каждый из присутствующих в зале, но уже видел, как завоюет этот мир.
Шляпа некоторое время молчала, а потом произнесла:
— Он станет тёмным волшебником. Убейте его.
Следующим был худой нескладный ребёнок в потрёпанной мантии.
— Он встанет на сторону тёмного волшебника. Убейте его.
Дети приходили и приходили. А шляпа говорила:
— Он предаст своих друзей. Убейте его.
— Она станет убийцей. Убейте её.
— Он будет красть. Убейте его.
— Он проживёт никчёмную жизнь. Убейте его…
Карл несколько раз просыпался, но, опуская голову на подушку, возвращался в тот же кошмар. Шляпа произносила слова обвинения — и камни Большого зала заливали новые потоки крови. В них отражались парящие в воздухе свечи. Тихо и смиренно, крошечные огоньки молились за каждого пришедшего в этот мир. Медленно падал воск — так свечи оплакивали каждого, кто этот мир покинул…
Утром в Большом зале было шумно. Школьники и преподаватели продолжали пересказывать друг другу летние новости, обсуждать планы на новый год… За слизеринским столом сидели вернувшиеся из госпиталя Брендон Фишер и Патрик Миттчел: волшебные снадобья мадам Помфри за одну ночь излечили обожжённые руки. Но, заглянув им в глаза, Карл увидел, что в них умер наивный и неловкий мальчик, способный только выпускать в воздух разноцветные искры. Наверное, стоило радоваться смерти этого нелепого существа, но внутри почему-то стало тоскливо.
Некоторые, правда, во вчерашнем происшествии приняли сторону Карла. До него донеслось тихое: «Так им и надо! Что, думают, раз они богатые, им всё можно? Правильно он им показал!»
Внутри стало ещё более мерзко. Юноша несколько минут посидел над овсяной кашей, потом поднялся и пошёл в класс.
Первой парой были зелья. Профессор Снейп рассказывал о выпускных экзаменах.
— По окончании пятого курса многие из вас, разумеется, перестанут у меня учиться, — сказал он. — В моём классе будут заниматься только лучшие из лучших, остальным же придётся со мной распрощаться…
Карл усмехнулся про себя: «Со мной вам не распрощаться, даже если я не получу на экзамене ни одного балла…»
Потом Северус Снейп заговорил
«И не надейтесь!» — мысленно повторял Карл, слушая обвинения в собственной бездарности. — «Меня больше этим не обидишь. Хотите, чтобы я побежал к Тёмному Лорду и умолял его содрать с руки метку? Но я не побегу и не стану умолять. Вам придётся терпеть меня таким!»
Карл повторял это — и душа наполнялась какой-то отравляющей гордостью — словно у птицы, бросающейся со скалы. Она взмахивает крыльями, и путь её похож на полёт, но вот виднеется дно ущелья — и становится понятно, что это падение.
На следующий урок — Защиту от Тёмных искусств — юноша пришёл в отвратительном настроении. Необходимость хором здороваться с преподавателем только усилила раздражение.
«Мы же не в первом классе и не в казарме!»
— Волшебные палочки уберём, перья вынем, — нараспев произнесла Долорес Амбридж.
«Да пожалуйста! К вашему сведению, можно колдовать и без палочек!»
— Прежде чем перейти к целям нашего курса, хочу выразить надежду, что на этом факультете все достаточно умны и образованы, чтобы понимать: заявления отдельных учеников, таких как Гарри Поттер, например, о возвращении некого тёмного волшебника — ложь…
— Почему ложь? Гарри Поттер сказал правду, — отложив в сторону перу, произнёс Карл.
Долорес Амбридж медленно повернулась к нему.
— Это Карл Штерн, он из маггловского приюта. Родители бросили его, — представил Карла Драко Малфой.
— Не совсем верно, — не глядя на него, ответил Карл. — Мать я убил. А вот отец меня действительно бросил.
Ученики замерли, не понимая, что за бред несёт их странный, но обычно довольно тихий одноклассник. Патрик Миттчел пробормотал: «Псих!..»
— Но это, как и моя жизнь в приюте, не имеет отношения к тому, что Гарри Поттер сказал правду, — спокойно продолжил Карл. — Тёмный Лорд вернулся.
— Позвольте, — с таким же спокойствием возразила Долорес Амбридж, — это как раз имеет прямое отношение к вашей биографии. Мы здесь видим наглядный пример того, какое пагубное влияние может оказать воспевание надуманных подвигов. Мистер Штерн наслушался историй о Гарри Поттере и тоже захотел популярности. Но давайте отличать заслуги, ставшие результатом долгого, кропотливого труда, и — обыкновенные случайности. Наивно полагать, что причиной смерти могущественного волшебника мог стать ребёнок. И также наивно верить, что этот волшебник воскрес из мёртвых.