Король
Шрифт:
— Я уверен, что где-то тебя видел, — настойчиво повторил он.
— Откладывать вылет больше нельзя, — перебил его старший офицер.
— На каком-то празднике., или на ужине, а может, во время регаты, — размышлял Юлиан.
— У нее обычное лицо, хотя недурное на вид, — возразил суровый офицер, тот, что ударил рабыню хлыстом. — В галактике есть миллионы женщин, похожих на нее.
Женщина издала негромкое, протестующее восклицание, но не смогла пошевелиться — Юлиан не отпускал пряди ее волос.
— Вероятно, она прислуживала во время этих событий, — предположил белобрысый офицер.
— Может быть.
— Или вы встречались с ней, пока она
Юлиан задумчиво кивнул.
— Только тогда она была одета совсем иначе, — со смехом добавил грузчик.
— Да, — согласился Юлиан.
Грубо потянув за волосы, он заставил рабыню встать на колени.
— Не смей поднимать руки, — предупредил он, когда рабыня попыталась высвободить волосы. — Встань на четвереньки.
Рабыня повиновалась.
— Видишь его? — спросил Юлиан, указывая на Отто.
Рабыня кивнула.
— Ползи к его ногам и целуй их, — приказал Юлиан, отпуская волосы женщины.
На мгновение она смутилась, затем поползла к Отто, стоящему неподалеку, но у его ног опять слегка замешкалась и только потом наклонила голову и поцеловала его ступни. Проделав это, женщина подняла голову и посмотрела в глаза Отто. Он спокойно встретил ее взгляд, и женщина потупилась.
— Можешь вернуться на место, — сказал Юлиан. Женщина быстро поднялась и бросилась к толпе женщин.
— Все — на четвереньки! — крикнул старший офицер.
Красавицы засуетились, опускаясь на решетку.
— Накройте и погрузите их, — приказал старший офицер.
На рабынь вновь набросили покрывала и поспешно повели к люку. Внутри их ждали матросы с хлыстами.
Рабыням предстояло пройти таким нестройным, закутанным в покрывала стадом по всем коридорам корабля.
— Надеюсь, вы согласны, что это неплохие подарки? — осведомился старший офицер.
— Да, — кивнул Юлиан. — Кто-то сделал отличный выбор.
— Рабыни уверены, что мы везем их в Веницию для продажи хозяевам таверн, частных домов или что-то в этом роде.
— Хорошо, — согласился Юлиан.
— Вероятно, не стоит заранее сообщать рабыням, что они предназначены для подарков варварам.
— Нет, — усмехнулся Юлиан, — они всегда успеют узнать это и перепугаться.
Люк захлопнулся.
— Надеюсь, в клетках их не будут слишком роскошно одевать, — заметил Юлиан.
— Конечно, господин, — подтвердил старший офицер.
— Вероятно, за время полета их можно успеть чему-нибудь научить, — продолжал Юлиан. — Даже если варвары пожелают обучить их по собственному вкусу, мне бы не хотелось, чтобы этих рабынь умертвили после первой же ночи.
— Понимаю, господин, — отозвался офицер.
— Пора идти на корабль, — торопливо обратился к Юлиану младший из офицеров.
— Я полечу другим кораблем, — объяснил Юлиан.
— Сейчас лечу только я, — добавил Отто.
— Дождись меня в Веющий, — еще раз попросил Юлиан.
— Нет.
— Ладно, по крайней мере у тебя теперь есть подарки, — вздохнул Юлиан.
Отто кивнул.
— Это значительно облегчит твою задачу.
— Может быть, — неохотно ответил Отто.
— Ну, прощай!
— Ты в самом деле считаешь, что эта рабыня тебе знакома? — вдруг спросил Отто.
— Мне показалось это в какой-то момент, — ответил Юлиан. — Но вряд ли такое возможно. Теперь мне кажется, что я с кем-то ее спутал.
— Прощай, — проговорил Отто.
Мужчины обменялись короткими рукопожатиями.
Отто быстро поднялся по трапу и скрылся на корабле.
Как только он вошел, офицер захлопнул за ним дверь.
Через
Рев улетающего корабля был слышен даже в Лисле, на расстоянии девяти миль — в этом городе находился один из императорских дворцов.
Разумеется, сейчас в этой резиденции не было императорской семьи.
Глава 5
— Уже пора, время пришло, господин, — повторил писец, вставая за спиной Аброгастеса.
— Еще нет, — ответил Аброгастес, оглядывая пирующих, которые теперь стали шуметь громче; он замечал, как спешат, прислуживая им, бывшие гражданки Империи под присмотром юношей с хлыстами.
— Вон та, смотри, — обратился Аброгастес к своему оруженосцу, указывая на одну из бывших гражданок Империи, которая стояла в дальнем конце зала с горячим деревянным подносом жареного мяса. Эта была изумительно красивая блондинка, изящно сложенная, формы которой были доведены до совершенства безжалостной диетой и упражнениями под надзором стражников. Женщина считалась рабыней для показа. Некогда она была свободной, гордой, богатой аристократкой из Империи. К несчастью, ее угораздило оказаться на борту «Аларии», когда этот корабль атаковал флот ортунгов, спешивших на помощь Ортогу, королю ортунгов, принцу Дризриакскому. Ортунги настигли «Аларию» и после короткого, но яростного боя взяли на абордаж. Вместе с другими пассажирами, которые не сумели спастись в капсулах, женщина, к собственному ужасу, обнаружила, что стала добычей варваров, пощаженной только при условии плети и ошейника. Вместе с другими рабынями она принадлежала Ортогу, королю ортунгов. Ее и еще двух блондинок Ортог выставлял напоказ — это и впрямь была прелестная группа, которая вместе с другими ценностями, сундуками монет, мешками драгоценных камней и всем прочим свидетельствовала о роскоши его двора, богатстве его дома. После поражения ортунгов рабыни перешли в собственность Аброгастеса — это случилось во время похода на Тенгутаксихай. Аброгастес счел это трио подходящим для показа, несмотря на то, что в его распоряжении было множество рабынь.
— Вон та, господин? — переспросил оруженосец, указывая рукой на рабыню.
— Да, — кивнул Аброгастес.
Женщина избегала подходить близко к помосту напротив огромной двустворчатой двери, где располагалась скамья Аброгастеса. Действительно, мало кто из прелестных прислужниц осмеливался приближаться к тому концу зала, где находились столы знати, и причиной их нежелания вовсе не были проворные плети в руках надсмотрщиков. Такое поведение было необычным, ибо часто на пирах рабыни стремились услужить высокопоставленным гостям, сидящими ближе к хозяину пира, надеясь привлечь к себе внимание пирующих, чтобы их позвали позднее развлечь гостей на ложе из шкур. Разумеется, уж лучше быть прикованной в изножье постели знатного мужчины в зале дома с тремя крыльями, отчаянно рискуя всем, чтобы угодить хозяину, чем ворочаться в тесных клетушках, быть прикованными в конюшне, чулане или лежать в ошейнике в грязи свиного хлева. Но сегодня мало кто из женщин без призыва их развязных надсмотрщиков осмеливался приблизиться к лучшим столам, стоящим в конце зала, неподалеку от скамьи самого Аброгастеса. Справа от Аброгастеса лежал огромный настороженный пес с вздыбившейся на загривке шерстью. Такие псы часто помогали наводить идеальный порядок среди домашних животных — овец и всех прочих.