Король
Шрифт:
Возле гостевой, расположенной над ее спальной, она остановилась, прислушиваясь. Потом тихо постучала, надеясь, что горничная не напутала, но никто не открывал. Девушка встревожилась. Вряд ли маг смог бы так крепко уснуть, чтобы не услышать бродившей под дверью прислуги и ее стука. Королева осторожно взялась за ручку и приоткрыла дверь. В комнате царил полумрак. Камин был погашен или его вообще не зажигали. Через небольшое окошко в покатой крыше проникал лунный свет. Виктория подумала, что с радостью променяла бы роскошную спальную без окон на этот
— Что-то случилось? – спросила королева, опустившись рядом на пол.
Маг молчал, не поднимая головы. Колени он обхватил руками, спрятав лицо.
— Прислуга волнуется, – продолжала Виктория, тронув литиата за плечо. – Они слышали, как ты что-то бормотал, подумали, что колдуешь. Страшно напуганные люди.
— Я ничего не делаю, – ответил маг, получилось глухо, потому что показывать лицо он не собирался.
— Я это уже вижу, – королева слышала по его голосу, что не все с ним хорошо. Она села рядом на пол и обняла его, обхватив за плечи. Литиат испуганно посмотрел на нее, резко подняв голову.
— Я понимаю, что тебе тут плохо, и ты скучаешь по своим друзьям, – сказала Виктория, немного отстранившись, чтобы посмотреть на него. Теперь понятно стало, почему он прятал лицо. Глаза покраснели и на щеках блестели слезы. Он быстро стер их длинным рукавом, шмыгнув носом.
— Когда Тибальд отправит Виктору его солдат, ты можешь вернуться с ними, – попыталась приободрить его девушка, решив, что маг и в самом деле несчастен в Холоу. – Это будет скоро, я знаю брата, он надолго ничего не одалживает, даже родне.
— Я не вернусь, – произнес Кайна, опять опустив голову. Его плечи вздрогнули в новом беззвучном рыдании. Королева встревожилась не на шутку.
— Никогда еще не видела, чтобы маги плакали, – сказала она, поглаживая его по волосам, желая успокоить. – Разве есть что-то, чего вы не можете решить? Что случилось? Расскажи мне.
— Я не хотел мешать кому-то спать, – ответил он, вытирая мокрое лицо. – Не думал, что создаю шум.
— Трудно хранить тишину, когда под дверью подслушивают, – Виктория опять обняла его, не желая слышать никаких возражений. Кайне ничего не оставалось, как подчиниться. Он обхватил ее за талию, опустив голову на плечо.
— Рассказывай, я же твой друг, в конце концов, – попросила она тоном, каким полчаса назад распекала прислугу. – Ты из-за людей расстроился? Я знаю, что вы все чувствуете. Велиамор нам рассказывал.
— Нет, – ответил литиат, вздохнув. Виктория улыбнулась, вспомнив, как трудно разговорить мужчин. Она росла с братом и его друзьями и ведала всеми их сердечными тайнами, поскольку друг другу они ни за что бы не рассказали.
— Скучаешь по друзьям? – допытывалась королева, набравшись терпения.
— Нет, – опять ответил
— По кому-то из вашего города? Девушке? – Виктория улыбнулась. Но литиат отпустил ее и отвернулся.
— Скажи, у людей мужчины любят только женщин? – спросил он, опять уткнувшись в свои колени.
— Да, – ответила королева, не вполне понимая вопрос. – Женятся, во всяком случае, только на женщинах.
— Почему? – Кайна обхватил голову руками, словно не желал слышать ответ, но потом поднял лицо и посмотрел вопросительно на девушку. – Какая разница?
— У двоих мужчин не может быть детей, – ответила Виктория, начиная догадываться, что разлука не с девушкой терзает ее друга. – Зачем же тогда жениться?
— Вот и Велиамор так говорит, – вздохнул литиат, и новые слезы заблестели в уголках его глаз.
— Но это так и есть, – Виктория протянула руку и вытерла мокрые дорожки на его щеках.
— Значит, ты с Тибальдом только для того, чтобы детей делать? – спросил с вызовом маг, глядя на нее. – А если женщина не может родить? Ей мужчина не полагается?
— Нет, конечно же все не так однозначно, – возмутилась королева. – Я люблю Тибальда. А дети это плод нашей любви. Но Единый Бог не всем дает такое счастье.
— А если для кого-то счастье просто видеть своего возлюбленного, и он этим вполне доволен? Все равно нужны дети, да?
Виктория задумалась, немного озадаченная и темой и тоном собеседника.
— Нет, не отвечай, – попросил литиат, покачав головой. – Это все неважно. Теперь уже все равно, кто что думает.
— Почему? – Виктория не желала так просто сдаваться. Что бы там ни было, Кайна помог ей, и она не хотела отгораживаться от него из-за каких-то глупостей. – Почему ты спросил? Ты любишь кого-то из тех троих? Кого?
— Аллеля, – ответил литиат, вернув прежний унылый и несчастный вид.
— А Велиамор, судя по всему, не очень этому рад? – предположила Виктория, зная, что советник его старший брат.
— Он запретил, – ответил маг.
— Как это? Что запретил? – не поняла девушка.
— Все, – Кайна смотрел перед собой, но больше не плакал, вообще не выказывал никаких эмоций.
— Велиамор? – не поверила королева. – Нам он все позволял. Он самое доброе существо на всем свете. Неужели он мог так поступить с родным братом?
— Это не злой поступок, – отрицательно мотнул головой литиат. – Он любит Аллеля и хочет, чтобы он нашел девушку и тоже имел детей, как все. Разве это зло?
— Нет, не в этом дело, – Виктория теперь рада была, что все узнала. Отчаяние мага легко было понять. А от Велиамора она и подавно не ожидала такого деспотизма.
— Аллель любит тебя? – спросила она, желая все узнать, прежде чем делать выводы.
— Да, – кивнул маг, по-прежнему глядя в пол перед собой.
— Почему тогда он слушает брата? Он что, его собственность? Вы же свободные существа, как эльфы, – не могла понять королева, всегда считавшая литиатов примером для подражания.