Король
Шрифт:
Плавали – знаем, подумал Роф.
Сэкстон продолжил:
– Они инициировали данное положение, и, к сожалению, с юридической точки зрения это правомерно, даже несмотря на то, что оно используется не в соответствии с исходным замыслом составителей закона.
– Как мы умудрились это пропустить? – спросил кто-то.
– Это моя вина, – резко ответил Сэкстон. – И, поэтому, перед всеми вами я подаю в отставку и увольняюсь с должности юриста. Непростительно, что я упустил…
– К черту, – в изнеможении сказал Роф. – Я не принимаю твою…
– Мой
– Достаточно, – резко произнес Роф. – Следуя твоему доводу, я обязан был все знать, потому что именно мои подданные придумали это дерьмо. Твоя отставка не принята, так что захлопнись и сядь, черт возьми. Мне понадобится твоя помощь.
Блин, у него просто потрясающие навыки межличностных отношений.
Роф выругался еще раз и пробормотал:
– Таким образом, если я все правильно понял, нет ничего, что я мог бы предпринять.
– С юридической точки зрения, – уклонился от прямого ответа Сэкстон, – все верно.
В последовавшей за этим длинной паузой, Роф удивлялся сам себе. Чувствуя себя таким несчастным не по поводу тех веков, предшествующих его решению быть достойным отцовского наследия, но за те ночи, что он провел за работой, он, казалось бы, должен вздохнуть с облегчением. Вся эта бумажная работа угнетала его, требования аристократии, все устаревшее… о, еще добавьте «застрял-в-доме» и «спарринги-только-с-Пэйн», атрофию боевой руки и так далее по списку.
Настолько, что он чувствовал себя фарфоровой статуэткой.
Поэтому да, освободившись от этого дерьма, ему полагалось испытывать облегчение.
Вместо этого, он ощущал лишь безысходность.
Он словно снова потерял своих родителей.
***
В конечном счете, Роф должен был увидеть тайную комнату своими глазами. Накинув на себя простую мантию, дабы сохранить инкогнито, он проследовал через весь замок вместе с Агони, Торчером и Абалоном, который снова надел капюшон.
Быстро пересекая каменные коридоры, они шествовали мимо домочадцев, додженов, придворных, солдат. Освободившись ото всех поклонов и традиционных приветствий, которые были неотъемлемой частью его королевского статуса, они задали хороший темп. Внутренняя отделка замка становилась все скуднее по мере того, как они оставляли позади двор и спускались на территорию слуг.
Запахи здесь были другими. Ни свежего тростника, ни цветов, ни свисающих связок со специями, ни благоухающих женщин. В громадных помещениях было темно и сыро, камины чистились довольно редко, поэтому при каждом вдохе ощущался привкус сажи. Как бы то ни было, когда они зашли в кухню, восхитительные ароматы жареного лука и выпекаемого хлеба вознеслись надо всем.
Строго говоря, они не зашли на кухонную территорию. Вместо этого они направились вниз по узким каменным ступенькам, вглубь подземелья.
Тени следовали за ними, разбегаясь в стороны по слежавшемуся грязному полу, путаясь под ногами словно крысы.
Роф никогда сюда не спускался. Как Король, он всегда находился только в украшенных частях замка.
Это подходящее место, чтобы творить зло, подумал Роф, когда Абалон остановился напротив участка стены, который, казалось, ничем не отличался от других.
– Здесь, – прошептал мужчина. – Но я не знаю, каким образом они заходят.
Агони и Торчер начали прощупывать все вокруг, используя для поисков свет.
– Что это? – сказал Агонии. – Здесь выступ.
В действительности эта «стена» оказалась фальшивкой, некачественная подделка, выкрашенная, чтобы казаться частью каменной кладки. А за ней…
– Нет, мой господин, – сказал Агони, прежде чем Роф даже подумал ступить внутрь. – Первым пойду я.
Подняв вверх факел, Брат пронзил темноту, и пламя осветило то, что оказалось тесным рабочим пространством: свободное с одной стороны, грубый стол на тяжеловесных ножках, заставленный стеклянными банками, накрытыми тяжелыми металлическими крышками; ступка и пестик; колода для рубки мяса; множество ножей. А в центре квадратной комнаты – котел над костровой ямой.
Роф перешагнул его чугунное нутро.
– Посветите мне.
Агони направил свет внутрь.
Отвратительная смесь, уже остывшая, но, несомненно, кем-то приготовленная, напоминала остатки сточных вод.
Окунув палец, Роф извлек немного коричневатой жижи. Понюхав ее, Роф обнаружил, что, несмотря на ее консистенцию и интенсивность цвета, она почти не имела запаха.
– Не пробуйте, мой лорд, – вмешался Торчер. – Если это так необходимо, позвольте мне.
Роф вытер руку о свою мантию и вернулся к стеклянным банкам. Он не узнал ни всевозможные скрученные коренья, содержащиеся в коллекции, ни ряды листьев, ни черные порошки. Здесь также не было ни рецепта, ни кусочка пергамента с записями для изготовителя.
Значит, они знали ингредиенты наизусть.
И они пользовались этим местом уже какое-то время, подумал он, проводя пальцами по покрытой углублениями столешнице, а затем направился обследовать грубо сделанное вентиляционное отверстие.