Королева Бланка
Шрифт:
– Итак, – после короткого молчания подвел итог граф Филипп, – отошлем посланца?
– И немедленно!
– А как быть с той, что выдала наши планы испанке?
– Убить! – сразу же постановил Лузиньян. – Но вы говорите, мадам, Агнесса наставляет муженьку рога? Так сообщим ему о супружеской верности графини де Боже. Ну а коли он не свернет ей шею, мы сделаем это за него. Меч карающий должен покарать предательницу.
– На том и решим, – поставил точку в разговоре герцог. – Тибо приведет с собой сотню рыцарей, вместе с нашими силами это составит внушительное войско.
– У короля
– Наемники! – ухмыльнулся герцог. – Да разве это воины? Им бы только жечь да грабить. Рыцари вмиг разгонят этот сброд.
Дебаты долго не утихали. Наконец утром следующего дня из Беллема выехали два всадника и помчались в сторону Шартра, оттуда – на Провен.
Бланка тем временем ждала известий от лазутчиков. Она чувствовала: бароны опять что-то затевают. Об этом неустанно твердил ей и кардинал.
– В этот раз они не будут столь беспечны, – предупреждал он Бланку. – Папа недвусмысленно указывает на недопустимость выступления знати против миропомазанника Божия; восстание должно быть безжалостно подавлено монархией. Королю Франции во всем следует походить на своего великого деда Филиппа Августа, которого Святая церковь предполагает канонизировать.
– В самом деле? – воскликнула Бланка и в порыве радости горячо пожала руки кардиналу. – Я буду признательна его святейшеству! Церковь помнит великого короля и его деяния! Мы с сыном отправимся в Рим, чтобы выразить нашу глубокую признательность наместнику Господа на земле.
– Вы правы, ваше величество, это и в самом деле был выдающийся монарх. Видит Бог, Святой престол искренне скорбел о его кончине. Но его, увы, больше нет, и нам с вами и юным королем надлежит продолжать дело вашего свекра, направленное к расширению границ великой французской державы. Она должна изгнать англичан с континента, а вместе с ними отпадут и гнилые ветви, мешающие дереву расти.
– Вы допускаете возможность связи мятежной знати с Генрихом Третьим?
– Я уверен в этом, ваше величество. Больше того, это он направляет действия бунтовщиков, обещая им златые горы в том случае, если они помогут ему отобрать у короны завоеванные Филиппом Августом территории.
– Я догадываюсь об этом и жду. Они должны дать знать о себе. Нас немедля известят об этом разведчики, которых я разослала во всех направлениях. Мы тотчас двинем на мятежников войска. Вам известно – на подступах к Парижу стоит наша армия. Она ждет только сигнала.
– Я восхищаюсь вашей предусмотрительностью и умом, – коротко ответил легат.
И день, о котором постоянно говорили на королевских советах, которого все с тревогой ждали, наконец настал. Бланке доложили, что в графстве Алансон, вокруг Беллема, концентрируется сильное войско. Рыцари, лучники, копейщики. Стоят лагерем, явно ждут сигнала. Два монаха, посланные в южном направлении кардиналом (безобидные паломники, никто бы не подумал, по чьему приказу они трусят на ослах вдоль больших дорог), сообщили, что возле Мелена видели большой отряд в двести шпор (сто всадников). Миновав
По приказу королевы графиня де Боже тотчас же отправилась в Провен. Не одна – с ней слуги и двое провожатых, которых дала ей Бланка. Случилось то, чего и опасалось правительство: Тибо в Провене не было. Где он – никто сказать не мог. Помогли те, кто верно служил графине Агнессе. От них она узнала, что поздно ночью в замок прискакали двое верховых. Содержание беседы с владельцем замка осталось неизвестным. На другой день выяснилось: граф Тибо исчез.
Дождавшись гонца от Агнессы и выслушав его, Бланка все поняла. Теперь не дни, не часы – минуты решали будущее династии. И Бланка, спешно собрав совет, решительно объявила:
– Войско – в боевую готовность! Мы выступаем на Беллем. Немедленно! Сей же миг! Всякая задержка будет рассматриваться как дезертирство и предательство. Ослушников, смутьянов – казнить на месте без суда!
Зала мигом опустела. Королева устало упала в кресло. Кардинал, стоя рядом, сочувственно глядел на нее. А она, закрыв ладонями лицо, вдруг заплакала. И из-под ее ладоней, мелко вздрагивающих на бледном лице, кардинал услышал негромкие, горькие слова, звучавшие как упрек и одновременно говорившие о боли, которая терзала преданное королевству сердце этой женщины:
– Тибо… Как он посмел?.. Боже мой, что он наделал… А теперь я на него с мечом…
И замолчала, только слезы струились из-под пальцев.
Кардинал ждал. Это не все, она должна еще что-то сказать. И услышал немного погодя:
– Господи, молю тебя, сохрани ему жизнь!..
Кардинал не шевельнулся. Ему не надо было ничего объяснять. Он хорошо понимал, что в эти мгновения в королеве-матери говорила отнюдь не любящая женщина; ее устами вещал государственный муж и мудрый руководитель.
Ладони опустились. Одним движением Бланка стерла платком остатки слез с лица.
– Ваше преосвященство, вы остаетесь здесь?
– Нет, государыня, я иду облачаться в доспехи. Но вы… Как! Неужели собираетесь ехать с войском?
– Я поеду во главе его. Они должны меня видеть! У меня в руках будет королевское знамя, а на голове – шляпа с пером. Я королева, и я поведу своих воинов под стены Беллема! Бильжо, мою кольчугу и меч! Женщина идет защищать Францию!
Глава 13. Новый бунт
Генрих III Английский, которому не давали покоя территории на континенте, захваченные у его отца Филиппом Августом, мечтал вновь отобрать их, хотя бы часть. Период междуцарствия и кажущаяся слабость нового правительства позволяли ему надеяться на успех. В этом деле ему, несомненно, помогли бы мятежные бароны, недовольные новой властью. Их надо было задобрить, наобещать им вольности и горы до небес. Любыми клятвами и посулами он должен был перетянуть их на свою сторону, сделать их своими союзниками. Претворяя в жизнь этот план, он пошел еще дальше: запросил помощи у императора Фридриха II и написал фламандскому графу Феррану, обещая вернуть ему территории, отобранные у Фландрии Францией, и дать много денег.