Королева демонов
Шрифт:
— Я-то уж и не помню, когда меня называли девушкой, а с ткацким станком не имела дело еще дольше, — рассмеялась Теноктрис. Голос ее звучал задорно и весело, отчего она казалась много моложе тех лет, какие на самом деле обременяли ее чело. — Мы думали пригласить тебя прогуляться, но если ты хочешь продолжать упражнения…
— Нет, на сегодня достаточно, — отозвался Гаррик. — Сейчас помоюсь и присоединюсь к вам.
Он усмехнулся.
— Стоит переусердствовать с упражнениями, и твои мускулы потеряют больше, нежели приобретут.
Ни друзья, ни стражники не поняли причину
Кэшел ор-Кенсет был вполне доволен жизнью сейчас, когда вышагивал вместе с друзьями вдоль набережной в Эрдине. Жизнерадостность была его обычным состоянием. Ему немного было нужно для счастья, и, пожалуй, работа давала ему все, в чем он нуждался, за исключением, разве что, одной вещи.
И этим единственным, чего недоставало Кэшелу, была сестра Гаррика, Шарина, девушка, в которую он был тайно влюблен, сколько себя помнил. Но теперь и Шарина была с ним.
Кэшел и Гаррик постарались приспособиться к удобному для Теноктрис ритму. Несмотря на свой преклонный возраст и хрупкость, старая леди двигалась куда резвее, чем, к примеру, овцы, которых обычно пас Кэшел.
Юноша привык пасти стада на зеленых равнинах к югу от деревушки Барка с семилетнего возраста. По мере же взросления ему все чаще доставались поручения, требовавшие силы: копать ямы, валить деревья, перетаскивать тяжести. Народ в округе быстро смекнул, что на Кэшела можно положиться, сколь трудное и кропотливое дело ему ни поручи.
— Это что, святилище Госпожи? — спросил Гаррик. Он кивнул в направлении алтаря в начале причала, протянувшегося вдоль реки Эрд. Показывать пальцем на святыню было бы неприлично, к тому же всегда найдется кто-то, кого оскорбит непочтительное поведение чужаков из Хафта.
Конечно, людям таких габаритов, как Кэшел и Гаррик, не стоило опасаться стычки. Но все же, будучи юношами воспитанными, они не желали никого обижать.
Алтарь украшало изображение женской фигуры с небольшой чашей в руках. Трое моряков зажигали благовония и устанавливали их в чаше. Одета женщина была в просторные шаровары и рубаху без рукавов, оставлявшую груди обнаженными.
— Именно в таком виде Госпоже поклоняются на Шенги, — заметила Теноктрис. Она недобро усмехнулась. — Я должна признать, что в мое время Госпожа носила на Шенги именно такой костюм. Правда, в те дни Эрдин представлял собой всего лишь непроходимое болото, а Герцоги Сандраккана — кучку бандитов, чей замок стоял в восточной оконечности острова.
— Но ведь эти моряки — не с Шенги, верно? — усомнился Гаррик. — Я всегда считал, что тамошние люди более низкорослые и темнокожие.
— Моряки принимают духовную помощь из любого доступного источника, — сказала Теноктрис. — Они осмотрительнее, чем большинство людей, и понимают, что их жизнь и благополучие зависят от сил, контролировать которые они не в состоянии.
И добавила, понизив голос, чтобы не услышали посторонние:
— Хотелось бы и мне верить в Великих Богов. А так — я понимаю, что есть вокруг силы, которые, ввиду собственного несовершенства, я разделяю
— Космос вряд ли волнует, что люди, служащие Малкару, могут способствовать погружению Островов в пучину морскую, — подтвердил Гаррик, дотронувшись до медальона не шее. — Но нас-то это еще как волнует, и мы не собираемся допустить, чтобы это произошло.
— Я верю в Госпожу и в Пастыря, — беззлобно заметил Кэшел. — Верю, что Дузи наблюдает за пастбищами Барки. Вряд ли овцам достаточно только этого наблюдения, они ведь глупые животные, поэтому я их пасу.
Теноктрис была женщиной доброй, а также умной, ибо получила даже лучшее образование, чем Гаррик. Она могла поверить во что угодно, стоило лишь захотеть. Но правда состояла в том, что Кэшел был и оставался простаком, и никто не верил, что это изменится.
Ох, и здоровяк же он был! Но двигался очень плавно, ибо с детства усвоил: человеку крупных размеров лучше быть осторожным, чтобы не повредить ничего вокруг. Считал он на пальцах, и единственной причиной, по которой он научился писать свое имя, было упорство Гаррика, приложившего к обучению простоватого друга немало усилий.
Многие вообще считали Кэшела туповатым. Может быть, они где-то и были правы. Впрочем, ведь быка тоже считают туповатым — ибо он сильный, медлительный и безропотно тянет свою лямку.
Но те, кто считает быка туповатым, ошибаются.
Они втроем подошли к груде дерева, выгруженной из странного вида двухмачтового грузового корабля. Бревна отличались необычными полосками, опоясывавшими их по всей длине.
— Тигровое дерево из Канбезы, — удивленно протянул Гаррик. — И его привезли сюда, через все Внутреннее море, отделывать дом какого-нибудь купца. Да, здорово Эрдин разросся со времени падения Старого Королевства!
Кэшел критически рассматривал древесину. Неплохая, ничего не скажешь, думалось ему, но лично он предпочел бы дуб — или орешник, как он поступил, изготовив для себя посох еще на Хафте.
Кэшел носил этот посох с собой не просто как оружие. Посох стал для него частичкой Хафта, который он покинул в поисках Островов. Гладкая, ставшая родной древесина орешника помогала ему почувствовать себя дома среди незнакомых строений и в толпе людей. Вот почему он не расставался с посохом.
— А что, на Сандраккане вообще нет лесов? — спросил он. Ему казались странными замечания Гаррика по поводу Старого Королевства. Кэшел понимал Теноктрис, рассуждавшую о своем мире тысячелетия назад. Но ведь и Гаррик порой излагал подобные же теории.
— Лесов здесь множество, особенно на севере, — ответил Гаррик. — Но таких экзотических растений, вроде тигрового дерева, не встретишь. Это ведь только напоказ: смотрите, мол, какой богатый человек, может привезти древесину для украшения своего дома издалека!
Кэшел нахмурился. Проходивший мимо купец взглянул на него с опаской. Его телохранитель крепче сжал рукоять меча, . Кэшел этого даже не заметил.
— Товары сюда привозят со всего света, — проговорил он, усмехнувшись. — Люди здесь выглядят счастливыми. Мирное место, и все живут как хотят.