Королева гимнастики, или Дорога к победе
Шрифт:
Ванину запись выступления в цирке Олеся скачала на флешку и принесла с собой – хотелось обсудить с тренером новый вариант композиции.
Надежда Андреевна была рада, что Олесино выступление сохранилось. Его действительно можно было использовать как основу для новой композиции с лентой. К тому же ей хотелось проверить вчерашние впечатления.
Вместе с Олесей они просматривали запись на компьютере в тренерской. Теперь яснее проявились огрехи, которые не бросились в глаза накануне: прыжки по-прежнему низковаты и тяжеловаты, пируэты недокручены, равновесия недодержаны, смазаны… Да, техника у
И все равно, на сердце у Надежды Андреевны было неспокойно.
Олеся тоже взглянула на себя со стороны. Ошибки резали глаз, она досадовала за излишнюю эмоциональность и в душе не могла не согласиться с правотой тренера – особенно в отношении прыжков. Почему, ну почему у нее не ладится с ними? Ведь она не толстая, и проблем с весом никогда не было – в отличие от Динары, которая в последнее время начала прибавлять в весе и теперь ни в одни старые джинсы не влезала. И все равно Дина прыгает как на батуте, а у Олеси словно гири на ногах….
На батуте?
Новая, неожиданно вспыхнувшая идея была так интересна, что Олеся едва дождалась конца тренировки.
А после этого потащила Ваню в цирк.
– У меня тут одно дело, очень важное!
Верный спутник безропотно подчинился. Как всегда, для нее он был готов на все. Правда, ему было непонятно, что может быть важнее вчерашнего вечера. Ему хотелось петь, летать, кричать всему свету о своей любви, а приходилось спускаться на землю и думать о делах.
Они шли рядом, но были далеко друг от друга – Олеся погрузилась в какие-то свои мысли. И какие же это, интересно, дела у нее в цирке? «Опять гимнастика, – ревниво подумал Иван. – Всегда одно и то же!» Потом он вспомнил о черноволосом акробате и почувствовал новый укол ревности.
Они еще не дошли до цирка, а Ваня уже почти жалел, что познакомил Олесю с дедом.
У цирка расстались – Ваня сказал, что хочет прогуляться и подождет ее в сквере, – ему и вправду надо было отвлечься и успокоиться.
В другое время она бы удивилась – неужели он не нагулялся, пока она тренировалась?
Но сейчас она была так поглощена новой мыслью, что ничего вокруг не замечала. И даже обрадовалась – ей надо было сейчас же, немедленно найти Гришу, и хорошо, если Ваня не будет путаться под ногами.
Однако в цирке Олесю сразу же перехватил директор.
– Вы-то мне и нужны! – сказал он. – Я как раз собрался вам звонить. Прошу ко мне в офис!
Маленький лысый человечек в больших выпуклых очках и с длинной черной бородой был похож на волшебника и еще на молодого старика Хоттабыча, и Олеся боялась, что он вот-вот вырвет из бороды волос и произнесет какое-нибудь заклинание.
Так и случилось. Только обошлось без бороды и заклинаний, но эффект от его слов был неменьшим.
– Я хочу предложить
– А что я должна буду делать? – ошеломленно произнесла Олеся.
– То же, что и вчера. Жонглирование булавами, работа с лентой, другими предметами, если пожелаете. У вас ведь в художественной гимнастике еще и обруч есть, и мяч, насколько я помню?
– И скакалка, – добавила Олеся, стараясь собраться с мыслями.
– Ну и еще предлагаю вам сделать пластический этюд на столике. С вашей феноменальной гибкостью вы будете иметь огромный успех! Так что диапазон творческих возможностей неисчерпаем, и все будет зависеть от вас. Было бы желание работать.
Первый раз в жизни ей предложили настоящую работу! И где – в цирке! Будет не только интересно, но и денежно! А если так, то… То тогда она накопит деньги и поедет в Японию сама!
– А сколько вы мне будете платить? – с надеждой спросила она, но, услышав цифру, сникла.
– Что, мало? – всполошился Хоттабыч.
Олеся замялась. Цирк-цирком, но на такой зарплате в Японию не уедешь.
– У меня времени нет почти. Тренироваться надо очень много, – упавшим голосом пояснила она.
– Ладно, могу прибавить. Из директорского фонда. Чемпионка все-таки… Да и с жонглерами в цирке плохо. А тренироваться можно и у нас. Утром арена бывает свободна.
Олеся все еще колебалась. Но потом вдруг вспомнила бархатные глаза, темные завитки надо лбом и высокие, до неба, прыжки Тарзана. Батут…. Вот как раз и можно будет осуществить сумасшедшую идею, ради которой она примчалась сюда!
– Хорошо, я согласна, – закивала она, теперь уже боясь, что директор передумает.
Но тот не передумал, а протянул ей бланки трудового договора.
– Обсудите с родителями. Сам бог мне вас послал! Кстати, а зачем, если не секрет, вы сегодня здесь?
Почему-то покраснев и смутившись, Олеся сказала, что пришла к Грише. Директор не удивился и не стал больше расспрашивать. Он посоветовал только подождать акробата в гримерке, чтобы не отвлекать от репетиции.
– Кстати, с ним тоже посоветуйтесь по договору. Султанов-младший у нас большой спец в юридических тонкостях! Буду ждать вашего решения!
В ожидании Гриши она сидела в гримерке Султановых и пыталась понять, что же написано в договоре. Но сухие казенные фразы не имени ничего общего ни с цирком, ни с будущей работой, и их смысл никак не лез в голову. Ей понравился только пункт насчет форс-мажора – там хотя бы слова человеческие были написаны (правда, немного страшноватые) – наводнения, землетрясения, пожары…
Но вот, наконец, появился Гриша. Он был после душа, и мокрые блестящие волосы еще сильнее курчавились надо лбом. Брови его при виде Олеси поползли вверх, и она, упреждая его вопрос, скороговоркой выпалила:
– Привет, Тарзан! Научишь меня прыгать на батуте?
– Хочешь стать девушкой Тарзана? – хмыкнул акробат.
– Гриш, мне очень надо, – взмолилась она. – Меня в Японию не берут.
Это как-то само собой вырвалось, но получилось кстати – Гриша сочувственно присвистнул, придвинул табуретку, сел рядом.