Королева из Прованса

Холт Виктория

Санча сказала, что все это очень похоже на качели: то взлетаешь вверх, то стремительно падаешь вниз.

– Ну уж нет, – заявила Элеанора. – Теперь я вниз не упаду.

И она оказалась права. Из Англии прибывали все новые и новые посланцы, торопя невесту короля с отъездом. Еще совсем недавно Генрих упрямился, требовал большое приданое, теперь же ему хотелось лишь одного – поскорее увидеть невесту.

– Не будем терять времени, – сказал Гийом, епископ Валансский.

К немалой радости графа и графини, он согласился лично сопровождать невесту в Англию.

Было

решено, что родители и сестры проводят Элеанору до Парижа, чтобы повидаться с Маргаритой. Ясным осенним днем пышный кортеж тронулся в путь. Утро выдалось холодноватое, но зато в небе ясно сияло солнце, леса были еще зелеными, и лишь кое-где на траве желтела опавшая листва. Элеанора мысленно прощалась с пышной прованской природой. Несмотря на все уверения родственников, она знала, что покидает отчий дом навсегда. Вряд ли ей суждено когда-нибудь сюда вернуться. Ее ждет новая родина, страна, где Элеанора будет королевой.

Пока все близкие были рядом, но вскоре Элеаноре предстояло с ними расстаться. Санча уже сейчас была готова расплакаться, да и у Беатрисы глаза были на мокром месте.

Желая сделать старшей сестре приятное, Санча сказала, что эта свадьба еще торжественней, чем свадьба Маргариты.

– А может, мне так кажется, потому что я была моложе, – добавила она, немного подумав.

Элеанора пообещала сестрам, что, став английской королевой, непременно заберет их к себе.

– А если король не согласится? – засомневалась Санча.

– Я скажу ему, что такова моя воля, – важно ответила юная невеста.

Ей и такое под силу, подумала Санча. Элеанора всегда и во всем добивается своего.

У рубежей Шампани высоких гостей встретил сам граф Тибо, известный во всей Франции под прозвищем «Король трубадуров». Многие считали его величайшим поэтом эпохи.

Тибо радушно принял соседей, пригласил их пожаловать в свой замок.

Граф Шампанский оказался человеком весьма обаятельным, хоть и далеко не красавцем – слишком уж он был толст. Но веселый, добродушный нрав и бархатный голос сразу же располагали в его пользу. А когда Тибо пел, в него и вовсе можно было влюбиться.

Еще по дороге, восседая на коне, он не смог удержаться и затянул песню – да так, что все замолчали, восхищенно внимая.

К тому же песни Тибо слагал сам – и слова, и музыку.

Граф Шампанский был очарован юной Элеанорой. Он прошептал ей, что ее будущий супруг – счастливец, что он наверняка будет обожать и боготворить свою избранницу. Еще граф похвалил поэтический талант девушки, ибо был знаком с ее стихами.

– Я и сам поэт, и поэт неплохой, как утверждают многие. Однако, сами видите, по части красоты я сильно отстаю от своих баллад. Вы же – совсем другое дело. Господь одарил вас и красотой, и талантом. Муж будет молиться на вас, выполнять все ваши желания и прихоти.

Эти слова обрадовали Элеанору, она наслаждалась своей новообретенной славой и всеобщим вниманием.

В замке графа Тибо гости задержались, чтобы отдохнуть и развлечься.

Хозяин принимал их по-королевски. Он не упускал случая напомнить,

что является правнуком Людовика VII. Если б его бабка родилась на свет не принцессой, а принцем, быть бы графу Шампанскому королем Франции.

Воины, охранявшие замковые ворота, грозно выставили копья навстречу всадникам, но это, разумеется, была всего лишь дань традиции. В замке давно уже ждали гостей и готовились к их приезду. Дозорные заметили кавалькаду еще издалека, и в замке началась праздничная суета.

Тибо подготовил немало спектаклей и представлений.

Маленькая Беатриса была в восторге от всей этой веселой кутерьмы, однако Санча грустила, ее одолевали горькие мысли. Мало того, что ей суждено расстаться с любимой сестрой, так теперь она еще и остается в родительском доме старшей дочерью. Вскоре наступит ее черед прощаться с отцом и матерью…

Замок был как две капли воды похож на крепости других крупных феодалов. Центральное место во дворе занимала широкая лестница. На ней гости прогуливались в хорошую погоду, а на верхней площадке граф давал аудиенции и вершил суд. Во время спектаклей на площадке расставляли скамьи для почетных гостей, а челядь располагалась прямо на каменных ступеньках, чтобы полюбоваться на жонглеров и шутов.

Семейство графа Прованского садилось на кресла рядом с хозяином, а во дворе толпились крестьяне из окрестных деревень, пришедшие посмотреть на будущую королеву Англии.

Прямо с верхней площадки лестницы можно было попасть в большой зал, куда гости перебирались, когда к вечеру становилось холодно. В огромном камине пылал огонь, благородные дамы и господа слушали менестрелей, танцевали, болтали о всякой всячине.

Тибо, Элеанора и ее родственники садились к почетному столу, установленному на специальном возвышении. Гостям рангом пониже были отведены места за длинным низким столом, тянувшимся через весь зал.

Каждое утро каменные полы устилали свежими тростниковыми подстилками, посыпали душистыми травами и цветами.

Элеаноре больше всего нравилось сидеть в зале ночью, когда слуги уносили столы прочь, и Тибо пел свои любовные баллады.

Несмотря на толщину, граф Шампанский смотрелся весьма романтично – ведь большинство его песен были о неразделенной любви. Особенно часто там упоминалась некая загадочная дама, и Элеанора все пыталась догадаться, кто это.

Гости провели в замке пять дней и ночей. В конце концов Элеанора, улучив удобный момент, осталась с графом наедине и решила выведать у него правду.

Было поздно. Огромные бревна вспыхивали в камине алыми искорками. Гости разбрелись кто куда. Многие уже клевали носом, пристроившись на дубовых сундуках, где хранилась драгоценная графская посуда.

Элеанора спросила:

– Граф, вы все слагаете стихи о некой даме, не так ли? Это одна и та же особа или же их у вас несколько? Мне кажется, вы имеете в виду некую вполне конкретную женщину. Белокурую, целомудренную, бесстрастную. Я права, или вы воспеваете отвлеченный идеал?

– Эта женщина и есть идеал, – ответил Тибо.