Королева Камилла

Таунсенд Сьюзан

К десяти утра на улице выстроилась беспокойная очередь ожидающих открытия магазина. Внутри мельтешили мистер и миссис Анвар, лихорадочно вспарывали картонные коробки, вытягивали шлепанцы из пластиковых пакетов и перекидывали их своим пышкам – дочерям, которые разбрасывали товар по полкам – по размерам, не особо учитывая фасон или половую принадлежность.

– Божьи создания все здесь, – сказал мистер Анвар жене.

Она ответила, вынимая пару шлепанцев с физиономией Джорджа Буша:

– И дьяволовы тоже.

Когда первые несколько покупателей вышли с гигантскими

тапками и сообщили, что мистер Анвар продает их по фунту за штуку, то есть по два фунта пара, очередь заволновалась. Справедливым это показалось только Ферузе Амиз, соседке принца Эндрю, потерявшей ногу в Курдистане при загадочных обстоятельствах. Чарльз и Камилла опоздали и оказались в хвосте очереди, самые популярные модели уже раскупили. Симпсоны, телепузики, собачки с носами – пищалками и усатые кошки мгновенно закончились. Чарльза прельстили тапки – слоны – вздыбленными поролоновыми хоботами и резиновыми бивнями. Обувшись, он зашаркал через магазин к Камилле, которая в этот момент выбирала между Сталиным или Кинг – Конгом, только они и остались ее размера.

– Как тебе такие, дорогая? – спросил Чарльз. – Не слишком позорные?

Камилла ответила вполголоса:

– А эти хоботы, они не чересчур, ну, фаллические?

Чарльз залился румянцем и поспешно стащил тапки.

К ним подошел мистер Анвар.

– У меня есть кое-что как раз для вас, мистер Сакс – Кобургата, и для вашей леди– супруги тоже.

Он пошарил в коробке и добавил:

– Я вам продам по закупочной цене, пятьдесят пенсов за пару, чтобы освободить полку для более популярных моделей.

Непопулярные тапки оказались грубой карикатурой на Чарльза и Камиллу. Торчащие уши принца были выкрашены в пунцовый цвет, а брови угрюмо сдвинуты. Столь же нелестным был и портрет Камиллы.

– Такие забавные, может, я и себе оставлю одну пару, – сказал мистер Анвар.

Чарльз рассердился.

– Я скуплю у вас весь запас, я не потерплю, чтобы лицо моей жены топтал какой– нибудь мерзкий дуболом.

Несколько мерзких дуболомов тут же обернулись на крик; поучаствовать в споре пришлепал в поролоновых Фред – Флинстоунах [16] Маддо Кларк.

16

Персонаж популярного американского мультсериала (эфир 1960–1966).

Мистер Анвар воскликнул:

– Вы же не против, чтобы благословенное лицо леди Ди было на полотенцах для вытирания посуды!

– Я не могу влиять на продажу товаров, в том числе посудных полотенец, – возразил Чарльз.

Мистер Анвар разволновался.

– Я каждый день думаю о ней, прекрасной принцессе наших сердец. Если бы она сейчас была с нами, был бы мир во всем мире.

– И нигде во всем мире детишки не ложились бы спать голодные, – добавил Маддо Кларк. – Нигде, если бы Ди была жива.

Маддо, сосед принца по переулку Ад, хотя и разменял уже пятый десяток, все еще не мог расстаться с образом своего кумира,

Сида Вишеза.

Мистер Анвар обратился к собравшейся в магазине толпе:

– Вспомните, с кем вместе она погибла? Кто он был, христианин? Католик? Еврей? Нет, он был мусульманин! Вот за это ее и убили!

– Ее уничтожили! – крикнул кто-то из толпы.

Со всем достоинством, которое только способен найти в себе человек, обутый в Кинг– Конгов, Камилла сказала:

– Идем, Чарльз, не будем мешать людям делать покупки.

– Вы никогда не будете королевой Камиллой! – закричал мистер Анвар им вслед. – Народу вы не нужны!

Камилла отвязала собак от перил, приговаривая:

– Вы ведь нас любите, правда, сладкие?

По дороге домой собаки вели себя необычайно послушно, понимая, что хозяева пережили унижение и теперь страдают.

Тоска проскулила:

– Вот в такие моменты я жалею, что не могу им что-нибудь сказать.

– Не горюй о них уж так, – проворчал Фредди. – Не забывай, мы, собаки, всю жизнь под игом, а они нами помыкают.

А Лео лизнул хозяину руку. Он хотел утешить и приободрить его, но Чарльз только буркнул:

– Ради бога, Лео! Держи свои гадкие слюни при себе.

7

Антикризисное совещание правительства длилось уже больше шести часов. Подкрепляясь только минералкой и печеньем, министры в который раз обсуждали платежный баланс. Они правили уже долгих тринадцать лет, трижды выиграли выборы, последние – с мизернейшим перевесом. Учреждение зон изоляции обеспечило правительству недолгую популярность, однако нормирование воды, закрытие больниц и монументальные провалы «Вулкана» – например, 13 ООО педиатров, по ошибке занесенных в реестр педофилов, – привели к тому, что английский фунт стал шататься и падать, как новичок на катке.

Министр финансов взывал к изнуренным, а местами – чуть не плачущим товарищам:

– Я предупреждал, что освобождение сигарет от пошлины проделает в бюджете огромную брешь. Нам нужен другой источник дохода.

Джек Баркер, который полночи не мог уснуть из-за собаки министра финансов, без остановки тявкавшей за стеной, сказал:

– Да деньги просто валяются под ногами. Если налогоплательщикам есть на что покупать чертовы свечи для ароматерапии и мужскую косметику, им и налоги заплатить есть чем. Я полагаю, стоит вернуть налог на собак.

Собрание посмеялось. Даже министр финансов улыбнулся.

Джек выждал, пока смех затихнет, и продолжил:

– В этой стране слишком много собак. Вы знаете, что их здесь шесть миллионов сто тысяч? Что люди тратят три миллиарда фунтов на прокорм этих избалованных тварей? И на четыреста миллионов ежегодно покупают этим брехливым и блохастым яйцелизам рождественские подарки? Четыреста миллионов!!

Министр финансов потупил взгляд и принялся тасовать бумаги на столе. На прошлое Рождество он купил Митци косточку из розовой резины и набор гребней и щеток. И завернул все это в «Хэрродсе» в подарочную упаковку.