Королева Кандеса
Шрифт:
Солдаты разительно контрастировали с обстановкой. Весь двор был полон деревьев, все одного вида, все в пышном цвету. Запах и краски миллионов цветков ошеломляли. Спустя мгновение Венера приметила, что ветви многих деревьев увешаны драгоценными камнями, и некоторые из стволов опоясывают золотые кольца. Еще спустя мгновение она поняла, что на единственном расчищенном пятачке в центре двора стоит трон. Устроившаяся на нем женщина наблюдала за ней, явно забавляясь.
Ее платье было из золота, серебра и платины; на голове — корона, отделанная жемчугами всевозможных оттенков, сверкавшая в концентрированном
— Похоже, вы неохотно выходите на солнечный свет, — сказала она, откровенно веселясь. — Понимаю, отчего. — Она похлопала по собственным щекам, глаза блеснули.
Венера оглядела солдат, поразмыслила и миновала их. Поскольку здесь несомненно была устроена своего рода тронная комната, она глубоко поклонилась.
— Ваше... величество?
— О-о. О, нет. — Женщина хихикнула. — Я не королева. — Она пренебрежительно махнула рукой. — Мы в Лирисе меритократы. Вы научитесь. Меня зовут Маргит, и я ботанист при Лирисе.
— Ботанист... — Венера выпрямилась и обвела взором деревья. — Это ваши посадки.
— Будьте так любезны. — Леди Маргит нахмурилась. — Мы не отзываемся о сокровище Лириса в подобных прозаических терминах. Эти создания и есть Лирис. Они поддерживают нас, они придают нам значение. Они — наша душа.
— Пардон, миледи, — сказала Венера с новым поклоном. — Но... что же именно они такое?
— Ну конечно. — Глаза Маргит расширились. — Вы никогда такого прежде не видали. Вам так повезло — впервые их увидеть, когда они в цвету. Эти деревья, гражданка Фаннинг — вишни.
Почему это слово так знакомо? Однажды на балу ее любимый дядюшка подошел к ней с чем-то в руке... Угощение...
— Что такое вишни? — спросила она как можно простодушнее.
— Потакание слабостям сильных, — с улыбкой сообщила Маргит. — Деликатес настолько редкий, что он явно не попадал ко двору твоего отца.
— По поводу этого, — сказала Венера. — Двора, я имею в виду. Моя семья фантастически богата. Зачем делать меня эээ... гражданкой этого места, когда вы могли просто вернуть меня за выкуп? Вы бы получили за меня полный трюм сокровищ.
Маргит издевательски засмеялась.
— Если бы вы были принцессой настоящей нации, мы бы, возможно, обдумали это. Но вы даже не из княжеств! Вы сами признались на собеседованиях, что явились из насквозь продутых пустошей Внешней Вирги. Там ничего нет, и мне с трудом верится, чтобы ваш народ мог владеть чем-то интересным для нас.
Венера сузила глаза.
— А как насчет флота боевых крейсеров, способных с двадцати миль сделать из этого места щепу для растопки?
Над этим рассмеялась не только Маргит; загоготали и солдаты.
— Никто не угрожает Спайру, юная леди. Мы неуязвимы, — Маргит заявила это так самодовольно, что Венера поклялась найти способ припомнить ей сказанные слова.
Маргит щелкнула пальцами, и Мосс выступил вперед.
— Ознакомь ее с новыми обязанностями, — сказала ботанистка.
Мосс с отвисшей челюстью уставился на нее.
— В ч-чем они состоят?
— Она знает языки и культуру
На свой семнадцатый день рождения Венера впервые выбралась из дворцового комплекса, обзавелась способом шантажировать отца, впервые убила человека и встретила своего суженого. Позже она объяснит людям, что «это все как-то так само вышло».
Столица Хейла была конструкцией из шести городов-колес — крутящихся колец, каждое в две тысячи футов в диаметре — окруженных вечно подвижным облаком невесомых домов и более мелких колец. Главным звуком в городе было урчание реактивных двигателей — это различные кольца и большие муниципальные структуры старались поддержать вращение и избежать столкновения. В воздухе висел запах керосина, он наслаивался на прочие промышленные и биологические ароматы; аналогично, сквозь урчание двигателей можно было расслышать крики, сирены и смех дельфинов.
Венера выросла, наблюдая городскую жизнь издалека. Когда она путешествовала между городами-колесами, это обычно происходило в закрытом такси. По временам тот или иной из нобилей устраивал невесомые балы; тогда она и другие инженю надевали феерические крылья с приводом от стремян, и выписывали замысловатые танцевальные фигуры в теплом вечернем воздухе. Но этот полет всегда придерживался строгих рамок. Никто не отбивался в сторону.
Теперь она была в брачном возрасте — и недавно осознала, что в Хейле «возраст, в котором можно вступить в брак» означало заодно и «возраст, в котором можно стать убитым». У Венеры были три сестры, и когда-то было трое братьев. Теперь их стало двое, и некогда близкие девочки из семьи начинали активно плести заговоры друг против друга. У мальчиков все крутилось вокруг порядка престолонаследия, у девочек — вокруг замужеств.
Несколько дней назад на торжественном обеде кто-то употребил изумительное слово: воздействие. Рычаги воздействия — это то, что ей нужно, решила Венера. И ее мысли обернулись к старым фамильным трагедиям и тайнам, поглощавшим ее внимание еще в детстве.
Сегодня она оделась в коричневую блузу и панталоны девушки-служанки, и крылья за ее спиной были не оранжевыми бабочкиными, и не из розовых перьев, а из бежевого полотна. Ее волосы перехватывала тускло-коричневая тряпица, и она взвилась в городской воздух босиком. В сумке на поясе — немного денег, пистолет и кукла с фарфоровой головкой. Она знала, куда направляется.
Скверные кварталы начинались примечательно близко к дворцу. Этот факт мог бы как-то соотноситься с царственной привычкой просто выкидывать мусор с дворцового колеса, не задумываясь о траекториях и скоростях. Нельзя, однако, винить одни лишь высшие классы в том зловонии, которым повеяло на Венеру, пока она летела к месту назначения. Она не чувствовала отвращения; напротив, запахи и крики людей заставляли ее сердце возбужденно биться. С малолетства она часами просиживала, прильнув глазом к подзорной трубе, глядя, как вращаются эти окрестности и горожане по мере поворота дворца. Она знала местность — просто никогда там не бывала.