Королева красоты
Шрифт:
– Потому выгнал, что не дала, сука! Я увидел, как ты пя лился на нее, подумал: надо и мне поставить её раком, чтоб щеч ки раскраснелись перед конкурсом, и первый приз, который ты на меревался ей присудить, был бы заслуженным. А она - ни в какую! Совсем неграмотная, тварь!
– Но это же...
– Мое личное дело!
– заорал, брызгая слюной Ерохин.
– Никого не касается! Хочу - допускаю к участию, хочу - выгоняю! Кому не нравятся такие условия - пусть ищет других спонсоров. А вот то, что сюда ворвались два её хахаля и стали издеваться надо мной - это общее дело! Порядка - никакого! Ихние сторожа ни черта не делают, и мои
– он снова сорвался на визг.
– А этих двоих найду и инвали дами сделаю!
Бочатов вспомнил давнишний эпизод, лет пятнадцать назад это было. Он тогда был прорабом на стройке, а Ерохин частенько заглядывал к нему на участок,в качестве куратора своих практи кантов, чаще это были девчонки, чем парни. Приходил не с пусты ми руками, а непременно с бутылкой, закуской и вполне опреде ленными планами в отношении девчонок. Но однажды с девчонками что-то не получилось, и в бытовке оказалась крановщица Лидуха. Он тогда выпил и куда-то отлучился, а когда вернулся, не сразу понял, что происходит: голая, пышнотелая Лидуха раскинулась на топчане, брезгливо закрыв глаза, а на ней копошилось что-то морщинистое, бледное, мерзкое...
Значит, эта красавица с каштановыми волосами, тоже видела такое? Бочатову стало жаль её.
– Что дальше?
– спросил он.
Ерохин сделал два шага вперед, повернулся, подошел к окну, снова повернулся, исподлобья посмотрел на депутата.
– А ни хрена. Уже все, наверное, знают, как меня опозори ли. Пока ни расплачусь с этими троими, никаких конкурсов. Все! А ты проследи, чтобы придурок этот, директор, наказал своих дружинников.
– Ты хочешь сорвать проведение конкурса? Но ведь столько людей пришло, они ждут...
– Пошли они все! Шаман, Шаман, скотина!
В кабинет с виноватым видом вошел Шаман, все это время стоявший под дверью в надежде, что босс разрядится на своего депутата.
– Вадим Сергеевич, ничего не получилось, - опустив голову, пробормотал он.
– Там такая кодла собралась, а нас всего трое. Чуть не замесили. И менты уже землю роют...
– Дело надо было делать, а не на девок смотреть, дурак!
– заорал Ерохин.
– Ну ничего, я с тобой после разберусь. А сейчас вызови своих людей, транспорт, пусть заберут все, что наше, и жратву, которую для банкета приготовили - тоже забрать! Конкурс отменяется. Проследи, чтобы ничего не осталось, понял?
– Конечно, - торопливо закивал Шаман. А в глубине души он впервые пожалел, что пошел работать к бывшему завхозу.
– Занимайтесь, - сквозь зубы процедил Ерохин.
– Я - в офисе. Тебя, Андрей, жду в десять на даче. Есть разговор серьезный. И запомните оба никто не должен знать о том, что здесь случи лось. Если ты, - он ткнул пальцем сперва в Бочатова, потом в Ша мана.
– И ты вякните - пеняйте на себя!
И, высокомерно задрав голову и презрительно сощурившись, покинул кабинет.
А Бочатов впервые пожалел о том, что стал депутатом. таким депутатом.
– Роб, у тебя движок постукивает, - сказал Стремянов. Старая "Волга ГАЗ-24" катилась по Садовому кольцу. Игорь
сидел на заднем сиденьи справа от Ольги. Длинный разрез на го
– Не только движок, - со знанием дела ответил Роберт.
– Еще и тормоза плохие, я лишний раз стараюсь не нажимать на тормоз, понимаешь, а то совсем полетит, и замок на задней двери совсем не держит. Я знаю, Игорь, ты если вывалишься, успеешь сгруппи роваться и останешься жив, но все-таки, прошу тебя, не присло няйся к двери.
– Ох, - испуганно вздохнула Ольга, отодвигаясь от двери со своей стороны и прижимаясь плечом и горячим, упругим бедром к Игорю.
– А я же не умею группироваться...
– Зачем боишься? С твоей стороны замок ещё хороший, - успо коил её Роберт.
– А если сломается, Игорь не позволит тебе выва лится, у него реакция знаешь какая? Фантастическая!
– Как же ты ездишь на такой машине?
– спросил Игорь.
– Как, как!
– взмахнул руками Роберт, оторвав сразу обе ла дони от руля.
– Разве езжу, слушай? Мучаюсь! Это не машина, а наказание какое-то!
– Пожалуйста, Роберт... пожалуйста, держите руль!
– взмоли лась Ольга, ещё теснее прижимаясь к Игорю.
– А техосмотр?
– спросил Стремянов.
– Не проходишь?
– Какой техосмотр, слушай!
– Роберт собрался было снова взмахнуть руками, но сдержался.
– Что техосмотр? Старая машина, я же тебе сказал, надо новую брать. Эту хоть осматривай, хоть все в ней замени - все равно скоро встанет, и с места не сдви нется, как осел упрямый! Зачем тогда осматривать? Вот поедем с тобой на Сиреневый бульвар, выберем новую, тогда и техосмотр будет.
– Ты такой богатый, Роберт?
– с любопытством спросила Оль га.
– Разве может грузин быть бедным, даже если у него денег нет? пошутил Игорь.
– А он грузин?
– девушка тотчас же повернулась к нему, как будто ждала эту реплику.
– Московский, или из Тбилиси приехал?
– Он - замечательный грузин, - сказал Игорь.
– Ростовский, - вздохнул Роберт.
– Я там родился и жил, на 12-й линии, есть такая улица. И все удивлялись, что я грузин, знаешь, почему?
– Почему?
– Ольга перевела взгляд на Роберта.
– Потому что раньше это был город Нахичевань-на-Дону, ар мянский город. Там, где теперь Театральная площадь, была грани ца Ростова и Нахичевани, а теперь это все - только Ростов. Но армян в бывшей Нахичевани много живет. Поэтому все, кто со мной знакомились, думали - армянин. Я говорил: слушай, зачем армя нин? Я грузин. А мне говорили: слушай, так интересно, живешь в Нахичевани и - грузин! А посмотришь - вылитый армянин! Такие хитрые, понимаешь? Смотрят - красивый человек, да? Сразу хотят, чтобы армянином был!