Королева куба
Шрифт:
что-то шепнул в спрятанный микрофон, и расторопные стюарды врезались в толпу, чуть не насильно раздавая стаканы со спиртным, а он тем временем вещал, жестами призывая к молчанию и спокойствию. А что ему оставалось делать, если через несколько минут его корабль мог превратиться в поле боя.
– Заведение признает свою оплошность. Мы должны были проверить платежеспособность допущенного к столу игрока. Виновные будут строго наказаны, это я вам обещаю.
– Деньги
– проорал кто-то.
Судя по доносящимся звукам, в углу курочили банкомат.
– Поэтому!
– выкрикнул он.
– Поэтому я принял решение немедленно возместить недостающую сумму этой леди! Не могли бы вы проследовать со мной?
Эмме даже не пришлось напрягаться. Публика жаждала публичного реванша, громко и недвусмысленно выражая свое желание. И капитан «Янга» вынужден был на глазах у всех провести трансакцию под восторженный гул зрителей.
– Парни!
– победно вскинула руку Эмма.
– Приглашаю всех отпраздновать это дело. За мной!
И толпа, которую даже не пытались сдерживать хмурые, настороженные охранники, повалила прочь, неся в себе, как в коконе, победительницу.
Она просто скупила бар. В сущности, за то, чтобы унести с «Янга» ноги и выигрыш, она заплатила не так уж и много - что-то около четверти миллиона или даже меньше. Такой отчаянной пьянки порт Малютка не видел, наверное, никогда. Пили в баре, в коридорах, передавая друг другу бутылки и стаканы. Пили все. Пили всё. Служба безопасности порта боялась вмешиваться, стараясь только локализовать гульбище, дабы, с одной стороны, не дать ему распространиться на остальную территорию, а с другой - не допустить туда новых участников, прослышавших про дармовое угощение. Поэтому Максу с Эммой стоило некоторого труда прорваться в спальную зону, что встало ему в несколько сотенных купюр, ловко предложенных злющему офицеру.
К счастью, сосед Макса по каюте оказался в эпицентре гулянки, поэтому их уединению никто не помешал.
– Пора бы нам с тобой рассчитаться, - напомнила Эмма.
Она принялась доставать из карманов банкноты, выкладывая их перед Максом.
– Порядок?
– Более чем. Спасибо тебе. Послушай, я все хотел спросить, как это ты… В смысле…
После выпитого - а выпитого было много - мысли путались и ускользали, поэтому он не мог быстро вспомнить того, что на самом деле хотел спросить.
– Столько денег! Какого черта ты пошла в штурманы?
– А куда еще?
– Ну-у-у… Не знаю. Мало ли.
– Вот именно что мало. Где еще честной девушке найти себе мужа? Нормального!
Такие откровения он слышал нечасто, поэтому несколько смутился. Но
– Это я понимаю. А если бы ты проиграла? Тогда как?
– Ни за что!
– Это почему?
– А потому что… Нет. Это я могу сказать только близкому человеку.
– Так скажи. Сейчас ближе меня у тебя никого нет.
– А потом?
– И потом тоже!
– рубанул он.
– То есть это что? Ты делаешь мне предложение, что ли?
– Делаю. Официально.
– Ты пьян, Игнатов.
– Недостаточно. Предлагаю тебе руку и сердце. Берешь?
– Черт с тобой. Забираю.
– Тогда давай я тебя поцелую. Невеста.
Одним поцелуем дело не ограничилось. Двумя, впрочем, тоже. Часом позже кто-то барабанил в дверь, но им было не до посторонних.
Уставшие, прижавшись друг к дружке на узкой служебной койке, они легко болтали, перескакивая с темы на тему.
– Так ты мне не сказала.
– Про что?
– Как ты выиграла.
– Забудь. Теперь я не подпущу тебя к зеленому столу.
– Я тебя тоже.
– И это правильно.
– Эмма!
– Да господи! Они же шулера, разве ты не понял? Обыкновенное жулье, видала я таких. Давай поспим, а? Чего-то я совсем…
– Я понял!
– воскликнул Макс.
– Пудреница, да?
– И это тоже. Главное - кубики, реагирующие на переменное поле.
– Ты их подменила?!
– Ну естественно. Иначе зачем бы мне потом их надо было забирать. Все, спим. Через три часа у нас общий сбор. Не хочу выглядеть перед нашими парнями чувырлой. Э-э, женишок, руку отсюда убери. Отбой.
У Макса еще оставались вопросы. Например, где это она «видала таких» и откуда появилась чудесная пудреница. Где Эмма взяла чудесные же, мягко говоря, кости. Откуда у нее вообще такой навык. И еще эти немалые деньги. Но он был старым холостяком и неудачливым контрабандистом и поэтому перестал быть романтиком, так что с ответами на эти вопросы решил не спешить. К тому же действительно здорово хотелось спать.
Утром стало известно, что некий Борис Коляда найден повешенным в третьей венткамере. Веревка при 0,25 g? А часом раньше по всему порту был объявлен абсолютно сухой закон. Большинство из тех, кому это адресовалось, спали беспробудным алкогольным сном. А еще через двое суток с Малютки стартовал первый борт.