Королева Летних Сумерек
Шрифт:
В мыслях Томаса затеплились воспоминания – яркие, красочные.
– Юдоль бренных… О, сколько времени прошло с тех пор, как я последний раз вспоминал хоть что-нибудь из той своей прошлой жизни!
Оставив его неловкость без внимания, колдунья задумчиво насупила брови.
– Сэр рыцарь, мне помнится и то, что за свою долгую жизнь я много раз наблюдала за той историей любви и раздора, что разыгралась между твоей Королевой и тем властителем. Это случалось много, очень много раз и охватывало невероятно долгое время, неизменно заканчиваясь
И тогда, и сейчас Томас изо всех сил пытался осмыслить слова ведьмы, но в конце концов лишь спросил:
– Кто ты, старая бестия? Откуда знаешь о таких вещах?
– Эх, Томас, Томас. Я ведь и в самом деле стара, старше даже фэев. Мне были ведомы все истории этого мира еще прежде, чем выросли горы. Еще до того, как появились океаны. Или даже ветры, что витают меж звездами.
Свои странные, подернутые дымкой старости раскосые глаза она навела на рыцаря:
– Ведь это была, по сути, моя песня, что породила этот мир из черного хаоса. Это мои истории заставляли вращаться каждое из существ, что ходит по этому кругу, будь то юдоль бренных или обитатели Волшебной страны.
Томас поднялся на ноги:
– Воистину мало что я понял из того, что ты рассказала. Но ты твердила о поиске, который исцелит мою Королеву и восстановит ее царство, а потому я охотно принимаю это всем сердцем.
Вынув свой меч из ножен, он поднял его обеими руками и поцеловал лезвие, прежде чем изречь:
– Сим клянусь, как Рыцарь Розы, принять жребий поиска, и только смерть помешает мне его осуществить.
После этих слов на лице Бутылочной Ведьмы расплылась благостная улыбка:
– Да будет так.
– Ну а после того, как я доставлю то, о чем ты просишь, в присутствие моей Королевы, как я должен буду поступить с тем бренным, что удерживал в себе ее дух?
– Тебе решать, сэр рыцарь. Как поступишь, так тому и быть.
Томас мрачно кивнул и собирался уходить, но колдунья ухватила его за руку, и он снова повернулся к ней лицом.
– Томас, я боюсь, что разум Королевы чересчур силен, чтобы умещаться всего в одной бренной оболочке. Если б такое было возможно, то тот человек сделался бы настолько же безумным, как и она, без всякой для нас пользы. А потому помни: смертных тебе предстоит разыскать не одного, а больше.
«У меня нет иного выбора, кроме как принять слова мамаши-ведьмы за правду, так что налицо, по крайней мере, еще один кусочек этой головоломки, который я должен найти, чтобы восстановить Королеву во всей ее целости. Ибо я уверен, что Джанет в здравом уме, несмотря даже на то, что ее гнев понуждает ее набрасываться на всех, кто к ней приближается.
Я должен заполучить всех, кто необходим
Его лицо исказилось чувством вины, стоило ему подумать о том, что он сделал той ночью.
«Кулон ведьмы подскажет мне, где находится юная Джанет и в опасности ли она. Так что моих поисков того, иного разума, она не осложнит».
Позже тем же утром Джанет судорожно очнулась, мотая головой из стороны в сторону в попытке избавиться от кошмарных воспоминаний о зловонном дыхании того зверя, а еще от присутствия женщины, которая так властно вклинилась ей в разум. Затем, ощутив знакомую тяжесть мягких ремней, что удерживали ее грудь и ноги, она попыталась унять свое бешено колотящееся сердце.
«Тем клятым тварям не хватит смелости постучаться в дверь моего отца».
Однако при воспоминании, как она грохнулась в обморок возле ворот, ее прошибла еще одна волна паники. Какое-то время Джанет, сопя, боролась со своими путами; панику попеременно сменяли отчаянье, досада, а затем и злость. Вытянув шею, Джанет с облегчением увидела, что находится в своей спальне, хотя и не в собственной постели. Затем, поглядев на безотлучный глазок камеры над дверью, она совладала со своими эмоциями настолько, что вполне взвешенным тоном позвала:
– Эй, там! Привет! Я проснулась… Снимите с меня ремни. Ну пожалуйста!
Вскоре дверь ее спальни распахнулась, и в палату порывисто вошел знакомый медбрат с озабоченным выражением лица. Джанет непроизвольно вновь стиснула зубы, силясь высвободиться из удерживающих ее ремней:
– Керт, пожалуйста, пожалуйста! Быстренько освободи меня от этих лямок, чтоб они лопнули.
– Погодите, мисс, не так сразу… Мы вас пристегнули только потому, что ваш доктор и отец тревожились, как бы вы снова не начали ходить во сне.
Кертис сочувственно указал на тщательно перевязанные ссадины у нее на локтях. Заметив на лице девушки негодование, медбрат поспешил продолжить:
– Вы ведь действительно могли пораниться в таком состоянии.
Когда он стал аккуратно отстегивать ремни, Джанет неожиданно усталым голосом сказала:
– Да я знаю. Но все равно это так странно, просыпаться привязанным к кровати. – Помолчав, она с вымученной улыбкой спросила: – Керт, а с тобой когда-нибудь такое случалось?
– Нет, мисс Рэйвенскрофт. Может показаться забавным, но ни разу.
– Какая уж тут забава, черт возьми.
Как только освободились руки, Джанет плотнее запахнулась в халат и поглядела на медбрата:
– Ну все, порядок, можешь идти. Оденусь я сама.
Видя его нерешительность, Джанет постаралась улыбнуться и сказала как можно спокойней:
– Керт, да я правда в порядке. Реально. Просто мне нужно немного уединения, вот и все. Ну пожалуйста. – Поглядев после паузы на камеру слежения, она добавила: – Ну хотя бы столько, сколько получается урвать с этой чертовой камерой.