Королева Марго. Искушение страсти
Шрифт:
Конечно, это могло быть простым совпадением, мало ли кто с кем рядом окажется, но герцогиня решила понаблюдать. Маргарита уже взяла себя в руки и снова кивала налево и направо, спокойно сделала реверанс перед братом, еще ниже присела перед королевой-матерью и отошла в сторону.
Генриетта повторила все за ней, также присела, также приветствовала, только ее поклоны были гораздо ниже. А из головы не шла обольстительная улыбка Шарлотты де Сов. Маргарита права в своих подозрениях, де Сов никогда не задерживается надолго подле тех, кто ей неинтересен, вернее, тех, с кем ей не приказано переспать.
А Маргариту куда больше занимал вопрос, какую новую игру затеяла мать. К чему королеве-матери еще и герцог де Гиз в коллекции Шарлотты де Сов? К тому же подсовывать ему Шарлотту и одновременно вести разговор о разводе и замужестве с Гизом собственной дочери?
Улучив момент, Маргарита оказалась рядом с мирно беседующей парочкой. Разговор шел ни о чем, но она прекрасно знала, чем заканчиваются такие беседы.
— Мадам, поторопитесь к моим брату и мужу, зря вы оставили их одних, они могут просто подраться…
Шарлотта одарила королеву Наварры лучезарной улыбкой и съехидничала:
— Я привыкла к тому, что из-за меня ссорятся мужчины. Что поделать…
Маргарита оглядела ее с ног до головы и согласилась:
— Да, вы весьма похожи на сучку, у которой течка. Кобели готовы перегрызть глотки друг дружке, только чтобы поскорей подошла их очередь.
Шарлотта усмехнулась, она тоже прекрасно умела язвить:
— О вас тоже ходит немало слухов, мадам…
— Знаете, в чем разница между мной и вами? Я сплю только с теми, кого люблю и выбираю сама, а вы со всеми, с кем вам прикажут!
Де Сов, бешено стрельнув глазами, поторопилась отойти, а герцог сделал вид, что не слышал выпада своей бывшей любовницы. И только когда Шарлотта отошла подальше, усмехнулся:
— Вы излишне язвительны, мадам.
Красивая бровь королевской сестры приподнялась:
— Разве вы не знаете, что мадам де Сов спит с каждым, на кого ей укажет королева-мать, начиная от принца и до конюха?
Это был явный намек на него самого, герцог в свою очередь съязвил:
— И до короля Наварры?
— Да, и с ним тоже.
— Но вы не против?
— Я даже счастлива, поскольку мадам де Сов спокойно переносит запах чеснока в постели, а я нет. Это неудивительно, ей не привыкать, истопники и конюхи, вероятно, пахнут не лучше… Теперь она нацелилась на вас, месье?
— Неужели вы ревнуете?
— Знаете, час назад королева-мать сокрушалась о том, что не выдала меня за вас замуж, но утверждала, что это поправимо.
Генрих явно обомлел:
— А… вы?
Глаза Маргариты насмешливо блеснули:
— Час назад я готова была с ней согласиться.
— А сейчас нет?
Легкий кивок в сторону уже щебетавшей с Франсуа Алансонским и Генрихом Наваррским Шарлотты:
— У меня уже есть один, чье любовное умение оттачивается в постели мадам де Сов. К чему еще? Делить мужчину с той, у которой побывала
Маргарита повернулась и направилась к своей подруге Генриетте.
— О чем у вас шла речь: сначала мадам де Сов метнулась прочь так, будто вы ей прижали хвост, теперь герцог де Гиз стоит бледный, словно выпил уксус?
Королева Наварры вдруг рассмеялась:
— Знаете, Генриетта, а ведь так и есть, одной прижала хвост, а второму надолго испортила аппетит.
Они обе смеялись так заразительно, что привлекли внимание королевы. Екатерина Медичи знаком подозвала дочь к себе, внимательно глядя в лицо, поинтересовалась:
— Чему вы так рады, мадам?
— Герцогиня Невер рассказала о шалости своей болонки, мадам.
— Какой же? — глаза матери просто буравили.
— Ее хитрая собачка забралась под юбку и ни за что не желала оттуда вылезать. А когда Генриетта стала приподнимать юбку, чтобы болонку вытащили, та уцепилась зубами за ткань и приподнималась вместе с ней…
— О чем вы беседовали с герцогом де Гизом?
— Посоветовала ему не проводить слишком много времени в постели мадам де Сов, чтобы у нее дошла очередь и до короля Наварры с монсеньором. Да и другие тоже ждут… Мадам де Сов действительно нужно составить список, чтобы никто из оделенных ее любовью не остался в обиде.
Взгляд выпуклых глаз королевы-матери стал металлическим, она сухо посоветовала:
— Идите танцевать.
— Да, мадам.
Но как ни разыгрывала Маргарита веселье и беспечность, в действительности ей очень хотелось взвыть волком. Она вдруг отчетливо поняла, что становиться второй после Шарлотты де Сов еще и у Генриха де Гиза действительно не желает! Как хорошо, что не успела дать согласие матери!
Помогавшие раздеться королеве фрейлины с удивлением заметили ее задумчивость и даже грусть. Такое с королевой Наварры бывало редко. А она боялась только одного — чтобы, получив отказ от Шарлотты, Генрих не вздумал навестить супругу.
— Если придет король, скажите, что я больна, сразу легла и просила не беспокоить.
Генрих действительно пришел, выслушал мадам де Френ и фыркнул:
— Не очень-то надо!
А Маргарита лежала, против обыкновения свернувшись калачиком, и размышляла над тем, зачем матери понадобилось подсовывать Шарлотту еще и де Гизу. Хотела совсем унизить собственную дочь? Поняла только одно: она действительно согласна пожертвовать Генрихом де Гизом, только чтобы не ревновать его к де Сов, так легче.
Маргарита не знала, что королева-мать вовсе не приказывала Шарлотте завлекать Гиза. Просто та так устала от соперничества монсеньора и короля Наварры, что сама потянулась к красавцу Гизу. От тех двоих не убудет, если она ради собственного удовольствия уступит еще и этому… Шарлотта была женщиной выносливой.
А уж когда бывшего любовника приревновала Маргарита де Валуа… Шарлотта получила истинное удовольствие, жаль только, что у этой стервы столь острый язык, да еще и королева-мать недовольна. Мадам де Сов понимала, что завтра будет выволочка от Екатерины Медичи, но решила сделать вид, что флирт с де Гизом всего лишь способ вызвать ревность у Наварры. Разве плохо, если она будет поставлять сведения еще и от де Гиза?