Королева Марго. Искушение страсти

Павлищева Наталья Павловна

Маргарита никогда не сводила любовь к постели, ей требовались романтические отношения! От каждого следующего любовника ожидала не просто ублажения в постели, это было бы примитивно, поклонник должен сгорать от страсти и уметь поведать о чувствах.

Вот это оказалось самым сложным: объяснить, что удовольствие можно получать не столько от соития, сколько от предвкушения, от любовной игры, от прикосновений, ожиданий, легких намеков, самой любовной игры, предшествующей постели. Вокруг Маргариты просто не было новых Бюсси или Шамваллоннов,

и каждый следующий красавчик немало мучился, пытаясь понять, чего же не хватает этой женщине.

Мучился и Клод Франсуа.

Он со вздохом взялся за ручку двери, сейчас снова придется напрягать мозги, стараясь угодить госпоже. Куда лучше было бы просто завалить ее на постель и с удовольствием сделать мужское дело, но королеве этого мало, она начнет долгие разговоры с намеками и недосказанностью, требуя заверений в жгучей страсти, к концу беседы сама страсть у хормейстера поутихнет, а вот у Маргариты наоборот…

Королева сидела за письменным столом, не обращая внимания на отворившуюся дверь. Клод знал, что у нее прекрасный слух и его появление не осталось незамеченным, а потому остановился, едва закрыв дверь.

— Ну и что вы стоите? — не поворачивая головы, поинтересовалась Маргарита. Любовник только переступил на месте, словно лошадь на привязи. — Где вы были?

— Я являюсь, как только вы просите об этом…

Маргарита сделала за столом разворот и теперь пытливо смотрела на смущенного хормейстера.

— Стало быть, если я не позову, то вы не явитесь сами, оставив меня умирать в печали? Вы прекрасно знаете, что в ваше отсутствие я погружаюсь в беспросветную ночь.

Бедный Клод Франсуа даже вспотел, стараясь уловить смысл того, что произносила королева. Ну не дано ему вот так ловко жонглировать словами!

Маргарита встала, подошла ближе, назидательно подняла палец вверх:

— Так знайте, настоящий любовник должен быть всегда нетерпелив, он должен сгорать от желания увидеть предмет своей страсти, а не дожидаться, когда его призовут.

И чего огород городить, сказала бы просто: мол, приходи без приглашения! На всякий случай, зная, что Маргарита ждет такого же витиеватого ответа, но не в силах его дать, Клод промямлил:

— Я полностью завишу от вашей воли…

— Так для вас мой плен тюрьма, а не райское наслаждение?

Кажется, королева даже растерялась, пришлось Клоду собраться с мыслями и поправлять положение:

— Вы для меня прекрасная Венера.

То, как он скосил глаза на постель, подсказало Маргарите, чего ждет возлюбленный. И только-то? Она что, шлюха, чтобы вот так просто повалить на постель и сделать свое дело? Критически окинув взглядом хормейстера и в очередной раз убедившись в его пригожести и статности, королева со вздохом указала любовнику на кресло:

— Сядьте.

Клод тоскливо подумал, что сейчас начнутся непонятные ему мытарства. И чего словами изводить, не лучше ли сразу перейти к делу?

— Я похожа на голубку, получаю удовольствие от одного прикосновения…

— А я не только от этого!

— Так что же для вас важнее: удовлетворение животного инстинкта? А для меня превыше наслаждения,

которые вы даруете одним взглядом. Вне всякого сомнения, они куда изысканней, чем простое сладострастие, что так роднит человека с животным.

И снова бедолага Клод обливался потом и морщил лоб, стараясь не упустить смысл произносимого любовницей. Ей-богу, беда с этими знатными дамами… Кажется, и сама Маргарита поняла, что зря изливает свое красноречие, изысканные фразы пропадают втуне. Королева вздохнула:

— Я зря заставила вас разговаривать, вам куда больше идет молчание, ваши губы лучше приспособлены для удовольствия. Идите-ка сюда…

Несчастный хормейстер вздохнул с явным облегчением, а то ведь договорится до того, что и желание пропадет, тужься потом снова. Он так и не понял, чему вдруг рассмеялась королева. Нет, дочка плотника и впрямь лучше любой королевы, конечно, от нее не пахнет так, как от мадам, зато и не кочевряжится, и речей заумных не ведет.

Но как бы ни страдал Клод Франсуа от необходимости выслушивать непонятные ему речи королевы, он стойко терпел, не желая терять столь ценный источник дохода. И был за свое терпение вознагражден: отчаявшись перевоспитать возлюбленного, попросту отделалась от него, щедро одарив.

На следующий день королева не пригласила хормейстера, а когда тот попытался согласно прочитанному внушению добиться встречи, коротко распорядилась:

— Завтра!

Хормейстер не возражал, выпадала редкая возможность просто выспаться, не будучи обязанным развлекать мадам.

Зато на следующий день за ним просто прислали. Первым, что увидел Клод, переступив порог заветной спальни, были листы бумаги, которые держала в руках королева.

— Вы умеете читать?

Вопрос был оскорбителен, Клод слыл одним из образованнейших людей округи, правда, это означало только, что остальные еще более безграмотны, но сомневаться в его умении читать…

— Тогда прочтите.

— «Диалог между Маргаритой де Валуа и ломовой лошадью о любви»…

Клод читал почти дословно пересказанный их вчерашний разговор. Конечно, мадам добавила немало и от себя, но суть сохранена. Одно обидно: его назвали ломовой лошадью.

— Ломовая лошадь, это про меня?

Королева насмешливо улыбнулась:

— А не вы ли так величали себя в разговоре с мадемуазель Жаннеттой?

Клод охнул, Жаннетта была той самой сговорчивой дочерью плотника, неужели королева знала об их интрижке? Он уже готов оправдываться, но Маргарита вдруг объявила:

— Я не буду вас больше мучить, но хочу вознаградить. За ваше терпение дарю вам земли в Помони. Не очень много, конечно, зато это дает вам дворянское звание.

Не успел счастливый хормейстер облобызать дарующую руку, как королева опустила его на грешную землю:

— Не благодарите, это еще не все. Я понимаю, как вам тяжело будет отказаться от наших любовных игр, — вот теперь Клод покрылся холодным потом, ужаснувшись мысли, что столь значительный для него дар придется всю жизнь «отрабатывать» в королевской спальне, — а потому спешу вас женить. Я нашла себе прекрасную замену.