Королева-молния
Шрифт:
Ники по-дружески положил свою большую руку мне на плечи, прижал к себе и шепотом прошептал на ухо: «В следующий раз, хорошо подумай, прежде чем начинать такие разговоры. Если и надумала чего, действуй молча.»
Мы расстались в напряжении. Ники отправился готовиться к рейсу, а я, сославшись на плохое самочувствие, поспешила в отель.
Всю дорогу до дома из головы не выходили воспоминания о том вечере, когда я видела Рика вместе с Элен. Я не могла отвлечься от мыслей о нем. И о том, как она смотрела на него, как прикасалась. Невыносимо больно. Боль накатывала огромными волнами,
На мгновение разум возвращался. Я понимала, что не имею права на этого человека. Этой женщине достанется его любовь, а мне лишь черепки разбитого чувства, в котором виновата была только я сама. Ведь никогда он не говорил о любви, не клялся в верности и ничего не обещал. Надуманные чувства… это моя проблема.
Оставалась я здесь только ради встреч с ним, мечтая еще раз взглянуть в его глаза, которые невозможно было вырезать из памяти. Утро начиналось с мыслей о нем. А ночью, уже тяжелые от усталости веки не хотели закрываться, в надежде увидеть его силуэт у изголовья кровати.
Быстро шагая по пустынной улице, я остановилась у грота, перед которым росли розовые кусты. Я стала остервенело срывать лепестки роз, растущих вдоль дороги. Будто это могло успокоить мою душу, я безжалостно уничтожала цветы. Совсем недавно я любовалась их красотой, они радовали сердце, но сейчас этот запах отравлял мое дыханье своим совершенством. Их любят все! Меня — нет. Пусть им будет так же больно ка мне.
Когда бутоны жалкими лепестками лежали на земле, я принялась за стебли. Колючки вонзались в ладони, но эта боль была ничтожна, по сравнению с той, что чувствовала душа. Я остановилась, только увидев кровь. Кожа была разодрана шипами роз, местами выступали красные капельки, ладони горели. Но это не помогало выкинуть мысли о нем.
Я упала на колени, опустив кровоточащие ладони в чашу небольшого фонтана. Ледяная вода немного успокаивала боль.
Из тени кустарников показалась морда зверя. Он не рычал, не скалился, значит не собирался нападать. Большие круглые глаза грязно-желтого цвета с жалостью смотрели на меня. Тяжело вздохнув, он исчез в тени розовых кустов. Кажется, это бы волк. Но стал бы дикий зверь сопереживать человеку? Если даже люди не так добры…
Перевязать руки было нечем. Сжав кулаки покрепче, я поплелась в отель. Мне хотелось пинать камни, бить стекла, крушить и сжигать все, что попадется на пути.
У самого входа в отель меня перехватила девушка — секретарь Альберто, с запиской от него. Он срочно хотел видеть меня. Не дав мне возможности даже умыться и вымыть руки от крови, она, поддерживая меня под спину, не давая замедлить шаг, усадила в электрокар и повезла к дворцу Альберто.
Перед кабинетом Альберто собралось множество народу. Обычно, здесь никого не было, но сегодня, видимо, был приемный день. Некоторые стояли, рассматривая картины, в золоченых рамах украшавшие стены, обитые красным бархатом, кто-то любовался лепниной на сводчатых потолках. Мне же полюбоваться этим так и не пришлось. Я была у Альберто уже третий раз, и каждый раз мы стремительно
Пока я ждала приглашения, остальные ожидающие поглядывали на меня украдкой и перешептывались. Я очень надеялась, что они обсуждают не мой растрепанный внешний вид с порезанными ладонями, а, допустим, ауру.
За дверью слышались мужские голоса, слишком громкие и эмоциональные для светской беседы или делового разговора. Иногда по полу доносились вибрации от глухих стуков.
Через пару минут дверь открыл сам Альберто, и натяжно улыбаясь, пригласил меня войти. Уже зная, чего ожидать от первого вдоха, я набрала в грудь побольше свежего воздуха и прошла в кабинет.
Макс стоял у окна. Он окинул меня таким взглядом, будто я была воплощением всего зла, что есть во вселенной. Его глаза были налиты кровью, а перекатывающиеся желваки делали его хищное лицо еще более страшным. Он стоял, напряженный как натянутая струна. Выпирающие жилы на руках, сжатых в тугие кулаки, делали их похожими на лапы зверя. Он не произнес ни слова, но уверена, осыпал меня проклятьями на три жизни вперед.
В воздухе чувствовалась агрессия. Я попыталась сглотнуть спазм в пересохшем горле. До того горевшие огнем ладони заледенели, и в оцепенении сжимали ручку кресла.
Альберто мерил кабинет широкими тяжелыми шагами, гулко топая набойками ботинок по мраморному полу. Трость он не выпускал из рук, но теперь в ней не было необходимости, она была лишь деталью, аксессуаром. Он уже не был похож на дряхлеющего старика, как в нашу первую встречу. Да, он остался таким же седым и морщинистым, но из него сочилась сила, щеки пылали румянцем, а узкие губы словно наполнились кровью, распрямились и заалели.
— Виктория! — Голос Алисы шептал на ухо. Я вздрогнула и осмотрелась. Никого.
— Выслушай меня! Не подавай виду, что я здесь. Слушай меня и делай то, что я скажу! Сейчас состоится очень серьезный разговор. Просто соглашайся со всем, не пытайся спорить и отпираться.
То, что предстоит серьезная беседа, я понимала без Алисы. Бунтовать и отпираться? Смотря что он мне сообщит
Альберто продолжал ходить по кабинету. Его мельтешение перед глазами начинало раздражать.
— У нас мало времени! Можно сказать, что у нас его нет! Поэтому, сразу к делу! — Альберто остановился передо мной и продолжал постукивать тростью. — Я знаю, что ваше общение сразу не задалось, и вы строили другие планы на жизнь. Но!
— Это «но» он подчеркнул чуть ли не криком, оглянувшись на Макса, словно заранее затыкая его рот. — Ситуация, складывающаяся в наши дни в мире магов и вампиров, не позволяет обращать внимания на такие мелочи! Поэтому, мы немедленно должны начинать действовать.
Я не понимала, о чем он. Я была готова молча выслушать и поскорее уйти, но не вступать с ним в диалог. Он же чего-то ждал от меня. Поскольку Алиса заранее предупредила меня, я одобрительно кивнула головой. И Альберто продолжил.