Королева шансона
Шрифт:
— Держит, — кивнул Шмат. — А вот почему он это делает?
— Ну, он думал, что Лагут про его хату ничего не знает…
— Кто такой Лагут?
— Я же говорил, водила мой. Ну, и отбойщик заодно. Нас менты вместе приняли… Лагута в особый блок потом перевели, ну, чтобы братва до него не добралась… Скажи, Ваня, было такое?
— Ну, было, — выдавил из себя Коваль.
— А меня на общем режиме держали. Ну, и кто из нас братву сдал?
— Лагут не знал про мою хату! — Коваль уже жалел о том, что связался с Мишей.
— Ну, ты заладил, в натуре…
— Мне следак об этом говорил! — взывая к Шмату, сказал
— Следак? Тебе? — удивленно повел бровью вор. — Зачем он тебе это говорил?
— А затем, чтобы я знал, кто нас сдал.
— Он так тебе и сказал, что Кустарь братву сдал?
— Нет. Но дал понять… И братва говорила, что Кустарь нас сдал…
— Братва говорила?
— Ну да… Кустаря в общей камере держали, а на суд отдельно возили. Сначала над ним суд был, потом над нами…
— Почему так? — спросил Шмат, с подозрением глядя на Мишу.
— Тебе какой срок впаяли, Ваня?
— Восемь лет.
— По какой статье?
— По триста восемнадцатой… Подстава это была, не стрелял я в ментов, когда они за мной пришли…
— Правильно, подстава, — кивнул Миша. — Тебя за покушение на мента закрыли, Рябого за наркоту — на семь лет, с Джонсоном то же самое… Кого за «мокрое» закрыли, а? Никого? А я знал про «мокрое»? Знал! Так почему менты об этом не узнали?..
— Если бы нас за «мокрое» закрывали, мы бы тебя самого с потрохами сдали! — парировал Коваль.
— Ну, так почему не сдали? Я же вас как бы сдал, и вы должны были меня сдать! А не сдали! Неувязка, Коваль, неувязка. Не смог ты обосновать свой наезд. Теперь я тебе могу предъявить…
— Тебя самого за что закрыли?
— За «мокрое» меня закрыли. За то, что Гармоху «замочил»…
— Организацию убийства тебе шили. Там ведь не только Гармоха был, там еще троих завалили… А тебе всего девять лет дали!
— Всего?! Мне четыре убийства шили. Только мне! И организацию преступного сообщества мне шили. Только мне! Там до двадцати лет! Там пожизненное, а там до пятнадцати!.. Да, было такое! Только суду доказательств не хватило. Двести десятую статью сняли, а по сто пятой только Гармоху оставили. И то судья сомневался, потому и дал девять лет… А знаешь, почему Гармоху мне смогли пришить? Потому что менты свидетеля купили. Стали бы они химичить, если бы я братву сдал?
— Да, но следак намекнул… И братва думает, что ты нас сдал… И Лагут «малявы» разослал…
— Лагут?! «Малявы»?! — Мише вдруг показалось, что он ослышался.
— Ну да, «малявы» по тюрьмам раскидал… Не сдавал он братву, пишет.
— И ты ему поверил?
— Ну, все сходится…
— Что сходится? То, что ему всего два года за ствол дали? Это сходится? Братва по нарам, а это чмо бамбук курит? Мне он в «маляве» предъявлял?
Миша готов был уличить Коваля во вранье. В принципе, Лагут мог связаться с братвой, но если он обвинил Мишу, то это дошло бы до воров, тогда бы ему предъявили. Но не было ничего такого, значит, Лагут его не обвинял.
— Нет, не предъявлял. Но и так все ясно… — Коваль врать не стал, но все равно спасти себя уже не мог.
— Не ясно, — покачал головой Шмат, с неприязнью глядя на него. — Если этот Лагут всего на два года заехал, то ничего не ясно… А если тебе что-то ясно, ты должен был мне на Кустаря заявить. А ты наехал на него. Это беспредел. А за беспредел спрашивают…
— Не, но точно знаю, что… —
Все правильно он сделал. Его ведь не осудили, просто Миша получил реальное право спросить за себя. Мишу оправдали, и теперь он мог сделать с Ковалем все что угодно — никто его за это не осудит. Но если Коваль оспорит слово, сказанное законным вором, с него спросит вся братва. Тогда он точно живым из котельной не уйдет. А так у него есть шанс. Если Миша его отпустит…
Но Миша его не отпустил. Заточка вошла в печень как по маслу…
Глава 27
Отца давно уже нет, но слово его осталось. Он был великим человеком и умел смотреть в будущее, Костя точно знал это.
Работай, сын, развивай компанию и, главное, ни о чем не жалей. Да и о чем жалеть, если море никуда не делось. Оно всегда рядом — и все одиннадцать лет, с тех пор как он ушел из мореходки, звало его и манило. Удержаться Костя не мог и поэтому, как только представился случай, приобрел яхту. Это была идея отца, да и сам он этого хотел…
Сначала это была небольшая парусная яхта чуть больше восьми метров длиной, но еще в прошлом году Костя сменил ее на более крупный вариант. Тридцать пять метров в длину, площадь парусов — полторы тысячи «квадратов», круизная скорость — двенадцать узлов. Шесть кают: четыре — для гостей, две — для экипажа. Яхта не новая, и почти год длился капитальный ремонт, но все уже позади. Судно уже прошло испытание морем — сначала Костя прошел под парусом до Гибралтара и обратно, затем совершил круиз по Средиземному морю вместе с семьей. Самых маленьких членов своей семьи он оставил у тещи, а Димку и Алинку взял с собой. Ну, и жену не мог оставить на берегу.
Домой они возвращаются. Лето на исходе — взрослым пора приниматься за работу, а детям собираться в школу.
Дел у Кости немало, и, увы, не все идет гладко, как планировалось на бумаге. Но так он давно уже привык к тому, что путь вперед тянется в гору и через овраги…
У Зои своя работа. Четырех детей она Косте родила, это само по себе занятие не из простых, к тому же почетное. И заботиться о детях надо, и воспитывать их — опять же хлопоты. А еще себя в форме надо держать. Костя не принуждал ее к диетам и фитнесам, но и не возражал против того, чтобы жена в свои тридцать лет выглядела, как нерожавшая девушка. Зоя гордится своей фигурой, потому и стоит на верхней палубе в шортах и коротком топике. И она не только свою фигуру демонстрирует, но и средиземноморский загар.
Надо сказать, что выглядит она очень эффектно. Костя даже пару раз сфотографировал ее. Только ничего не екнуло в нем при этом. Да и как что-то могло вспыхнуть, если никогда не горело. Он уважал свою жену, очень ее ценил и даже любил. Но это совсем не та любовь, из-за которой сходят с ума. Он любил ее как человека, как мать своих детей, но не более того. Может, потому и не удавалось хранить ей верность. Он пытался сдерживать себя, но, увы, иногда его срывало с якоря…
Ветра нет, море спокойное, без волны, на завтра изменений не обещано. Косте такая погода не нравится, но это самое то, чтобы перевезти маленьких Генку и Юлю из Сочи в Южноморск. Сегодня они с женой переночуют в доме у тестя, а завтра снова отправятся в путь. Это будет конечный и самый короткий участок маршрута…