Королева Шотландии в плену
Шрифт:
— Я работал у Николаса Лангфорда, ваше честь.
— И он уволил вас? — резко спросил сэр Ральф.
— Это была не моя вина.
— Неважно. Расскажите мне.
— Мой господин с помощью своего секретаря Роланда Китчина регулярно слушают мессу в своем доме… и это не все. Он принимает священников и пишет письма.
— Письма?
— Этому прекрасному дьяволу из Шотландии, ваша честь. А конец один. Он с теми, которые хотят увидеть ее на месте их собственной доброй королевы. Поэтому я подумал, что будет правильно рассказать
Сэр Ральф кивнул.
— Вы можете пройти на кухню, — сказал он. — Там вам дадут поесть.
— Я бедный человек, ваша честь…
— Мне необходимо разобраться в этом деле, — сказал сэр Ральф. — Я знаю, что вы служили у Николаса Лангфорда и были уволены им. Вы испытываете к нему недоброжелательство. Но если ваша информация окажется достоверной, не бойтесь, что останетесь без награды… но прежде это должно быть доказано.
Он махнул рукой, чтобы человек удалился, и, записав имена Николаса Лангфорда и Роланда Китчина, стал думать, как начать расследование.
Бесси было нелегко скрывать свое счастье. Мария поняла, что она уже не ребенок и что, вероятно, ей уже пришла пора выйти замуж.
Думая о том, какая судьба постигла Сетон, Мария твердо решила, что Бесси, эта яркая юная девушка, не должна страдать подобным образом. Когда ей удавалось приложить руки к богатым тканям, которые иногда присылали ей друзья из Франции через французского посла, то она придумывала одежду для Бесси. Она научила девочку вышивать, и однажды, когда они сидели вместе, работая над новым платьем, Бесси вдруг сказала:
— Я провела уже двенадцать лет с вашим величеством. Интересно, буду ли я всегда с вами.
— Ах, Бесси, этого не должно быть. Когда-нибудь ты выйдешь замуж и уедешь от меня. Мне бы не хотелось, чтобы ты всю жизнь провела в этих продуваемых сквозняком замках-тюрьмах.
— Ох, но… — начала Бесси и чуть не сказала: «Жак будет вашим секретарем, а я должна быть там, где Жак». Но вспомнила, что Жак просил пока хранить их тайну.
Мария положила руку на руку Бесси.
— Моя дорогая, — произнесла она, — я никогда не смогу объяснить тебе, как много значило для меня твое присутствие. Я потеряла моего собственного ребенка, и в какой-то степени ты заняла его место. Поэтому, хотя мне будет и грустно лишиться тебя, я буду рада тому, что ты уедешь… когда настанет время.
— Ваше величество, — спросила Бесси, затаив дыхание, — а как вы думаете, когда… настанет время мне уезжать?
— Этого ждать уже недолго, — с улыбкой ответила Мария. — Скажу тебе кое-что еще. Не думаешь же ты, что твоя бабушка сможет устоять и не устроить тебе пышную свадьбу, ведь так?
Бесси молчала, оцепенев от страха. Но Мария не заметила перемены в своей крестнице и продолжала:
— Для тебя это будет великолепный брак, моя дорогая. Графиня Шрусберийская определенно уже строит планы в отношении тебя. И недавно она выбрала для
— Кого? — встревоженно спросила Бесси.
— Милорда Перси, старшего сына графа Нортумберлендского.
Бесси, не поднимая глаз, смотрела на ткань в своих руках, и в ней рождалось неповиновение. «Никогда! Никогда! Никогда!» — вновь и вновь повторяла она про себя.
— Так что видишь, — продолжала королева, — тебя не забыли, моя дорогая; и когда настанет время, я приложу все свое влияние, чтобы этот брак состоялся, поскольку я рассматриваю его, хоть и не слишком выгодным для моей дорогой крестницы, но одним из самых лучших.
— Я не желаю выходить замуж за лорда Перси, — ледяным тоном произнесла Бесси.
Королева засмеялась.
— Захочешь… со временем, моя любимая.
— Никогда! — пылко ответила Бесси.
Она вся дрожала; она была готова броситься к ногам королевы, признаться в своей любви к Жаку, умолять Марию о помощи. Но Жак сказал, что их любовь пока должна оставаться тайной… и она побоялась сделать это. Но если ее бабушка — энергичная графиня — решила, что она должна выйти замуж за лорда Перси, то ей надо быстро что-то делать.
Ее спасли от признания следующие слова королевы:
— Я слышу внизу голоса. Кто-то прибыл в замок.
Мария поднялась, и ткань упала на пол. Она все еще надеялась, что посыльный привезет ей известие об ее освобождении или какой-нибудь друг приедет навестить ее, возможно, кто-то милый из Шотландии или из Франции, а может быть, и сама Елизавета.
Дрожащая Бесси подошла к окну и встала рядом с королевой.
Двое охранников тащили в замок упирающегося мужчину; видимо, он был узником.
— Интересно, кто это может быть, — произнесла королева. — Бесси, пойди и попытайся выяснить.
Бесси обрадовалась возможности ускользнуть, но вместо того, чтобы исполнить приказ королевы, направилась прямо в комнату, в которой работал Жак. Он поднял взгляд от письменного стола, и на мгновение все страхи Бесси улетучились при виде радости на его лице.
— Любимая!
Она подбежала к нему и обняла.
— О, Жак… Жак… что ты скажешь? Они хотят выдать меня замуж за лорда Перси.
Он улыбнулся, глядя в ее испуганные глаза и стараясь не показать, что разделяет ее страх.
— Ну Бесси, — ответил он, — неужели ты думаешь, что я допущу это?
Она весело засмеялась.
— Конечно же, нет. Мы оба этого не допустим. Мы… скорее умрем, чем пойдем на это, Жак.
Но ее глаза светились, и у нее не было намерения умирать. Она собиралась жить и любить.
В тот момент Бесси выглядела так, как ее бабушка, в честь которой она была названа.
Сэр Ральф занимался своим излюбленным делом — сочинял письма Елизавете, объясняя, почему было бы разумно освободить его от должности тюремщика королевы Шотландии и назначить другого.