Королева Шотландии в плену
Шрифт:
Мария пришла в ужас, услышав о назначении последнего. Садлер, один из агентов Сесила, давно участвовал в переговорах с Морэем. Сесил же был намерен, как она знала, держать ее в Англии, чтобы Морэй оставался регентом.
Почему же тогда леди Скроуп, которая всегда проявляла себя как ее друг, выглядит такой довольной?
— Есть еще один человек, назначенный вместе с этими людьми, — Объяснила Маргарет Скроуп. — Вполне естественно, что так и должно быть. Ведь он — первый пэр Англии.
Улыбка осветила лицо Марии.
— Вы хотите сказать?..
Маргарет кивнула:
— Его светлость, герцог Норфолкский
Мария с облегчением обняла свою подругу. Маргарет улыбалась, весьма довольная. Она была уверена, что брак между ними не будет неприятным для Марии.
Теперь, когда Мария услышала, что члены комиссии Елизаветы выбраны, она решила, кто будет выступать с ее стороны: первым будет лорд Геррис, затем Ливингстоун и Бойд; им будут помогать сэр Джон Гордон, лорд Лочинварский, сэр Джеймс Кокбурн Скерлингский и Гэвин Гамильтон, аббат Килвинингский.
Был еще один человек, с которым ей хотелось бы посоветоваться, — епископ Росский, Джон Лесли, — и она, не теряя времени, послала к нему в Лондон курьера, прося его как можно скорее приехать к ней. Лесли прибыл в замок Болтон в первой половине сентября, и, поговорив с ним, Мария поняла, как мрачно он относился к ее делу. Он пытался получить у Елизаветы разрешение для приезда в Англию герцога Шателгерольда, чтобы он мог присутствовать на допросе; Елизавета постоянно рассыпалась в извинениях, но разрешения не давала.
Лесли печально покачал головой.
— Она опасается, что появление одного из представителей королевской крови на этом слушании может поколебать мнение комиссии в вашу пользу.
— Значит, вы уверены, — сказала Мария, — что королева Англии желает, чтобы я оказалась виновной?
Лесли уклончиво пожал плечами, продолжая смотреть с мрачным видом, и Мария страстно продолжила:
— Но ведь это слушание дела проводится для того, чтобы непослушные лорды ответили перед членами комиссии за то, что плохо поступили со мной. Когда они признаются в своих проступках, как между нами согласовано, они должны быть прощены, мы все должны помириться, и я буду восстановлена на троне.
Но Лесли, человек с большим опытом, чем у Герриса, не мог быть так легко обманут Елизаветой; и он не считал, что необходимо скрывать правду ради спокойствия королевы.
— Боюсь, что было роковой ошибкой позволить англичанам вмешиваться в это дело, — сказал он. — Такое примирение, на которое мы все страстно надеемся, должно было стать вопросом между вами и шотландцами, и оно должно было быть достигнуто без вмешательства англичан. Боюсь, что у вашего величества много врагов, и они сделают все, что в их силах, чтобы оклеветать вас.
— Да, я боюсь, что вы правы. Но меня несколько успокоило, когда я услышала от леди Скроуп, что ее брат, герцог Норфолкский, был назначен одним из членов комиссии. Я знаю, что он — мой друг. Я через леди Скроуп получала от него дружеские послания. Поскольку вы и мои друзья будете представлять мои интересы и хороший друг будет во главе английских членов комиссии, я не понимаю, как вердикт может оказаться не в мою пользу.
— Садлер приложит все усилия, выступая против вас, в защиту Морэя.
— Но
Лесли был менее уверен. Он сомневался в том, что герцог Норфолкский сможет противостоять сэру Ральфу Садлеру, человеку, способному и хитрому.
Конференция открылась в Йорке в начале октября. Представители Марии выступили с обвинениями в адрес тех ее подданных, которые организовали заговор против нее и заключили ее в тюрьму замка на острове Лохлевен. Они обвинили Морэя в захвате регентства и в управлении от имени младенца — сына Марии, а также в незаконном присвоении всего, что принадлежало ей, а именно: ее драгоценностей, а также арсеналов Шотландии. Мария желала, чтобы эти мятежные подданные признали свои ошибки и восстановили ее на троне.
Морэй, Мэйтленд и Мортон забеспокоились. Уклончивость королевы Англии лишила их уверенности в том, какую помощь они могут ждать от нее. Морэй послал к Елизавете, чтобы спросить, имеет ли комиссия полномочия провозгласить Марию виновной в убийстве. Если нет, то они не хотели выставлять обвинение. Елизавета ответила, что все происходящее на конференции должно стать известно ей и что судебное заключение должно быть сделано согласно ее приказам.
Морэй был в растерянности и не знал, как приступить к делу. Он стремился не оскорбить Елизавету, которая могла возразить против публичного обвинения в убийстве и измене в адрес королевы. Поэтому в ответ на утверждение Марии он заявил, что Ботуэлл убил Дарнли, изнасиловал королеву и держал ее пленницей в Данбаре, пока не развелся со своей женой и пока не был заключен так называемый брак между ним и Марией; и что он, Морэй, и шотландские лорды подняли войска, чтобы защитить Марию от этого тирана.
В то же время у Морэя имелись переводы писем, которые Мария якобы написана Ботуэллу на французском, и он раздумывал, как бы получше использовать их. Он начал с того, что конфиденциально показал их Норфолку, который был назначен президентом конференции.
Когда Норфолк читал эти письма, проникнутые огромной страстью и непринужденностью, его еще сильнее потянуло к королеве Скоттов. Если она действительно написала их, то она являлась убийцей и изменницей, но какой возбуждающей женой она могла бы стать! Он видел Марию и был поражен ее красотой; она показалась ему великодушной и готовой полюбить его. Но он не знал, какой огонь скрывала добрая внешность. Норфолк был весьма тщеславным человеком и уверовал, что преуспеет с Марией там, где потерпели крах Дарнли и Ботуэлл.
Если же письма не были подлинными — а Мария почти наверняка заявит, что они подложные, — то будет весьма пикантно раскрыть правду о том, что случилось в замке Холируд и в Керк о’Филде в те насыщенные событиями дни.
Желание Норфолка жениться на королеве усилилось. Он не хотел заглядывать далеко вперед, но был уверен, что с его помощью она сможет вернуть себе шотландский трон. А что касается Англии… Он был связан родственными узами с Елизаветой по материнской линии. А Елизавета уже не юная девушка. Она так и не вышла замуж; и многие утверждали, что не выйдет никогда. Что, если у нее не будет наследников, претендующих на английский трон? Мария будет первой претенденткой.