Королева Шотландии в плену
Шрифт:
Сетон принялась подсчитывать, что у них оставалось, но почти все, что принадлежало королеве, сейчас находилось в руках Морэя.
— Если бы мы даже продали все, что есть у нас тут, этого было бы недостаточно, — сказала Мария. — И я не знаю, как жить дальше. Я и так слишком много вам должна.
Джейн и Сетон заявили, что она им ничего не должна. Но Мария вздохнула и сказала, что ей больше ничего не остается, как написать Лесли, епископу Росскому, в Лондон и рассказать ему о своих затруднениях.
— Сделайте это,
Они прошли в апартаменты Марии, где она написала письмо, и Бортвик тотчас отправился в Лондон. Он вернулся раньше, чем они ожидали, и, к их удивлению и радости, привез деньги. Эти двести фунтов избавляли ее от сегодняшних тревог. Бортвик сказал, что потом она получит еще больше. Мария поразилась такой готовности. Затем она прочла письмо Лесли, которое должно было быть передано только лично ей.
Ее благодетелем оказался тот, от кого ей больше всего пристало принять помощь: герцог Норфолк, с которым она была почти обручена.
Норфолк сдержал свое слово. В течение следующих недель Мария получила девятьсот шестьдесят шесть фунтов стерлингов от человека, который надеялся стать ее мужем.
Однако пришло письмо от Лесли, который, услышав о щедрости Норфолка, слегка забеспокоился. Он был уверен, что, принимая деньги, Мария ввязывается в интригу, из которой ей, возможно, будет трудно выбраться, если она этого захочет. Он советовал попросить денег из Франции, а те, которые прислал ей Норфолк, рассматривать как взятые в долг.
Мария, которая сама была чрезвычайно щедрой, с такой же готовностью приняла деньги, как когда-то их раздавала. Но она доверяла рассуждениям Лесли. Поэтому она решила попросить денег из Франции и послала своего секретаря через Ла-Манш с этой целью. Его попытки оказались неудачными, но зато в определенных кругах поползли слухи о ее денежных затруднениях; и те, кто внимательно следил за политическим положением дел в Англии, решили, что можно на этом получить выгоду.
К Лесли пришел испанский посол.
— Я услышал, — сказал посол, — что королеве Скоттов нужны деньги, и я получил указания от его святейшества папы римского сделать все, что в моих силах, чтобы помочь королеве.
Лесли ликовал. Ему казалось, что если Мария и должна принять деньги, то лучше сделать это от дружественных властей, чем от частного лица. Рауль, секретарь Марии, был послан во Францию попросить денег в долг; а здесь их предлагает Испания.
— Я знаю, что его святейшество папа римский — хороший друг королевы Скоттов, — сказал епископ.
— Он желает оказать ей помощь, в которой она нуждается, — продолжал посол, — и я дам вам вексель, который вы можете предъявить банкиру Роберто Ридольфи.
— Я приношу глубочайшую благодарность и знаю,
— Тогда приходите в мой дом через час, и вы его получите.
Лесли сказал, что так и сделает, а когда они расстались, испанский посол пошел к итальянскому банкиру и некоторое время разговаривал с ним. Он знал, что Ридольфи — папский шпион и что папа и король Испании твердо решили во что бы то ни стало предотвратить брак между католичкой Марией и протестантом Норфолком.
— Если она примет деньги от нас, — сказал банкир, — она сделает первый шаг. Северные католики заверяют, что готовы восстать под предводительством Нортумберленда. Мы поставим во главе их королеву Скоттов. И тогда… в случае удачи, мы свергнем незаконнорожденную Елизавету с английского трона.
— Она примет деньги. Она нуждается в них; и она осознает, что ей не пристало брать их у Норфолка. Пусть вексель будет на десять тысяч итальянских крон… приличная сумма, доказывающая ей, что мы — ее друзья. Несомненно, что в такой момент друзья ей нужны. И могу поклясться, что она не представляет, насколько Нортумберленд готов повести войска на протестантов Англии.
Мужчины продолжали совещаться, и когда пришел Лесли, он был тепло встречен банкиром, который намекнул, что он в курсе желания Испании помочь королеве. Он также твердо знает, что папа сожалеет о ее теперешнем затруднительном положении.
Лесли ушел от него с деньгами, которые казались ему целым состоянием; а еще приятнее ему было знать, что у Марии есть могущественные друзья.
Лесли, епископ Росский, приехал в Уингфилд поговорить с королевой.
Мария с радостью приняла его, и ей было приятно видеть его настроенным столь оптимистично, поскольку Лесли был человеком, который никогда не скрывал истинного положения дел.
— Ваше величество, — сказал он, — я приехал лично, потому что есть такие вопросы, которые нельзя доверять письмам. Я очень надеюсь, что вашему плену скоро придет конец.
— Мой дорогой епископ, — воскликнула Мария, — вы привезли мне самые лучшие известия.
— Ваш брак с Норфолком принесет вам свободу, и этот план поддерживают выдающиеся люди.
— Да?
— Сам Лестер.
— Лестер! Это означает, что сама Елизавета дает свое согласие.
Лесли на мгновение задумался.
— Не думаю, что дело зашло так далеко. Елизавете советовал так плохо обращаться с вами Сесил, который твердо намерен сохранить протестантского правителя в Шотландии. Влияние Сесила на королеву вызывает недовольство ее честолюбивых министров. Если бы не Сесил, Лестер мог бы стать мужем королевы. Я уверен, что Лестер так и не простил Сесила, а сейчас он видит возможность посмеяться над его властью, оказав поддержку вашему браку с Норфолком.
— Говорят, что королева до сих пор влюблена в Лестера.