Королева Солнца
Шрифт:
— Опасность приближается, — еле слышно предупредил врач.
Дэйн заставил себя оторвать взгляд от раскачивающейся кошки-собаки, и следить за лицами, украдкой бросавшими взгляды на Азаки и его гостей.
Землянин знал, что между лесничим и его людьми существует вассальная зависимость. Но предположим, между Ламбрило и Азаки возникнет открытая вражда — чью сторону примут эти люди? Он увидел, как рука капитана Джелико скользнула вдоль колена и его пальцы очутились в положении, позволявшем быстро выхватить нож... А рука главного лесничего, прежде вяло висевшая вдоль
— Так! — Тау произнес это слово, как будто свистнул. Теперь он двигался быстро и уверенно. Пройдя между кресел, он встал напротив танцующей кошки-собаки. Однако он не смотрел на это жуткое существо и его сопровождающих. Вместо этого его руки высоко поднялись к небу так, будто там было что приветствовать или отразить, и он закричал:
— Годи! Годи! Элдама! Годи!
Все на террасе, как один, повернулись, глядя вверх, на Тау. Дэйн вскочил на ноги, держа нож, как шпагу, будто его лезвие могло помочь оборониться от медленно и величественно движущейся к ним огромной массы.
Но он не думал об этом. Серо-черный хобот вздымался между огромных бивней, уши обвисли, а тяжелые ноги крушили вулканическую почву. Тау двинулся вперед, явно приветствуя исполинское животное. Хобот слона поднялся к небу, словно салютуя человеку, которого он мог бы сокрушить одной ногой.
— Годи, элдама! — вторично обратился Тау к огромному слону.
И вновь слоновий хобот возделся в молчаливом приветствии одного хозяина земли другому, которого он сознавал равным себе. Быть может, тысячи лет прошли с тех пор, как впервые стояли вот так человек и слон, и тогда они бились насмерть. Но теперь был лишь мир и ощущение силы, перетекающей от одного к другому. Дэйн чувствовал это и видел, что люди на террасе тоже отступают перед незримой связью между врачом и слоном, столь очевидно им призванным.
Потом поднятые руки Тау соединились в резком хлопке и люди затаили дыхание от удивления. Там, где стоял огромный слон, не было ничего, кроме скал, освещенных солнцем. Когда Тау повернулся, чтобы взглянуть на кошкособаку, этого существа тоже не было. Из животного оно превратилось в человека — маленького подпрыгивающего человека, изо рта которого вырывалось рычание. Его сопровождающие отскочили, оставив космонавта и колдуна наедине друг с другом.
— Велика сила магии Ламбрило, — спокойно произнес Тау. — Я приветствую Ламбрило с Хатки, — и рукой с раскрытой ладонью он воспроизвел жест мира.
Рычание колдуна смолкло, он как будто овладел своими чувствами. Он стоял голым, но в нем чувствовалось внутреннее достоинство, сочетавшее силу и гордость, перед которыми умалялся даже главный лесничий, физически куда более впечатляющий.
— Ты, чужеземец, тоже владеешь магией? — спросил колдун. — Где бродит эта твоя длиннозубая тень?
— Там, где жили когда-то люди Хатки, Ламбрило! Там, где люди твоей крови давным-давно охотились на подобных тому, чью тень я вызвал и делали их своей добычей.
— На что же она способна? Предъявить нам долг крови, чужестранец?
— Это сказал ты, а не я. Ты показал нам одно чудовище, я другое. Кто может сказать, которое сильнее,
Бесшумно ступая голыми ногами по террасе, Ламбрило выдвинулся вперед.
Теперь он отстоял от врача на вытянутую руку.
— Ты вызвал меня на состязание, — произнес колдун.
Дэйн удивился, так как не понял, вопрос это или утверждение.
— С какой стати мне вызывать тебя, Ламбрило? У каждой расы свое волшебство и я пришел не сражаться. — И глаза Тау встретились с глазами хаткианина.
— Ты вызвал меня. — Ламбрило повернулся, но потом глянул назад через плечо. — Сила, которой ты владеешь, может стать сломанной щепкой, чужестранец. Вспомни мои слова, когда тени овеществятся, а вещи станут подобны теням!
Глава 3
— Вы действительно владеете силой?
Отвечая на эти слова Азаки, Тау покачал головой.
— Не в такой уж большой степени, сэр. Ваш Ламбрило сильный колдун, хотя я и остановил его. Вы видели результаты.
— Не отрицаю. То, что мы видели, не ступало по этому миру.
Тау подтянул лямку заплечного вещмешка.
— Сэр, когда-то люди вашей расы, от которых вы происходите, охотились на слонов, брали их бивни в свои сокровищницы, ели их мясо, но также и погибали под ударами их ног, когда бывали неосторожны или им не везло. Это заложено в вас и память об этом может проснуться. И тогда вы видите слона из времен, когда он был владыкой и не боялся ничего, кроме хитрости и копий маленьких, слабых людей. Ламбрило просто пробуждает ваши умы и вы видите то, что он хочет.
— Как он это делает? — резко спросил Азаки. — Мы видим льва вместо Ламбрило благодаря колдовству?
— Он сопровождает свои заклинания звуками барабанов, танцами и, как я предполагаю, таким образом его разум навязывает нам свою волю. Но, вызвав у вас нужную ему иллюзию, он не может удержать ее, если из древней родовой памяти всплывет другая иллюзия. Я просто использовал методы Ламбрило, чтобы показать вам картину, некогда хорошо знакомую вашим предкам.
— И так поступив, вы нажили себе врага, — сказал Азаки, стоя перед полкой с очень современным оружием. Наконец он сделал выбор и взял серебряную трубку со скругленным у плеча для лучшего прилегания стволом. Ламбрило этого не забудет.
— Да, — Тау коротко усмехнулся, — но я просто сделал то, чего вы хотели не так ли, сэр? Я сосредоточил не себе его вражду, вражду опасного человека, и теперь вы надеетесь, что мне придется из самосохранения убрать его с вашей дороги.
Хаткианин медленно повернулся, держа оружие на плече.
— Я не отрицаю этого, космонавт.
— Тогда дело здесь действительно серьезное...
— Оно настолько серьезно, — прервал его Азаки, обращаясь не только к нему, но и к другим инопланетникам, — что происходящее ныне может означать конец Хатки, какой я ее знаю. Ламбрило самая опасная фигура из всех, кого я встречал за свою жизнь охотника. Или мы вырвем ему клыки, или все, над чем я здесь трудился, будет сокрушено. Чтобы предотвратить это, я готов воспользоваться любым оружием.