Королева сыска
Шрифт:
— А мне они на фиг? У меня свои проблемы.
Логично. У родичей своя жизнь, у нее своя. Дело известное. Ростом Алена была почти с Белякова, а уж фигура у девчонки… «Эх, понимаю я вас, Сергей Геннадьевич, очень хорошо понимаю».
— Я-асно… А в универе как отреагировали на это… Ну, что твой отчим погиб?
Алена передернула плечиками под кремового цвета дубленкой.
— А че там… Посочувствовали, конечно. Венок такой прислали от ректора. Отчима там уважали.
А у Кольки Петрова, мы в одной группе учимся, тоже брата загасили год назад,
Виктор фыркнул.
— Ну, вы, ребята, даете.
— А че?
— Да ниче. Типа, весело живете.
— Дык жизнь веселая… — философски заметила Алена и вдруг нахмурилась.
Виктор уловил перемену в ее настроении и после тщательно выдержанной паузы негромко, но внушительно произнес:
— Веселее некуда, тут ты права. Того мужика, который Стаса зарезал, нашли?
— Не-а. — Алена отвернулась и принялась тереть запотевшее стекло. — И вряд ли вообще искали — бомжа-то.
Играя сомнение и смущение, Виктор несмело произнес:
— А вот что… Я, конечно, не в свое дело лезу… но… ты ведь не маленькая, многое про жизнь должна понимать. Ты же знаешь: где большие деньги вертятся, там и бандитов много. Вот Сергей Геннадьевич, отчим твой, наверняка был знаком с каким-нибудь авторитетом. Что ж он, через эти каналы не смог тебе помочь? Отыскать того, кто убил Стаса?
— Это вы под дядю Сережу копаете? — насторожилась Алена.
— Упаси бог. Просто интересуюсь. Он же не чужой человек тебе был, да и связи у него — будьте нате.
Алена вздохнула.
— Не знаю. Может, и нажимал на какие-нибудь кнопки. Я ведь тогда, после Стасовой смерти, сама не своя была, думала, что отчим его и мочканул, отравиться даже хотела… — она хохотнула.
— Отчим? — поднял брови Виктор. — С чего это вдруг?
— А вы у него сами спросите, — ехидно посоветовала Алена. — Мало ли у кого какие тараканы в голове шуршат.
— Да ладно, не злись, — примирительно сказал Беляков, делая заметку на память: знала, ох знала Алена про сексуальные склонности дяди Сережи.
Да, наверное, трудно было не заподозрить… Спросить об этом в лоб? Глядишь, и расскажет что-нибудь интересное на тему «Педофилы среди нас»…
Нет, нельзя, замкнется, уйдет в себя, и больше он из нее ничего не выжмет. — Я ж ничего такого не имел в виду. Не хочешь — не будем об этом.
— Да давно это уже было, — поморщилась Алена. — Два года назад… Я ж тогда совсем еще соплюшкой была. Да, дядя Сережа, кажется, звонил в милицию, кричал, что всех тамошних мудил построит, что он баллотируется в народные депутаты и найдет управу на ленивых ментов, которые не могут арестовать одного странного бомжа… Виктор Иванович, — вдруг повернулась она к оперу, — а если честно: вы зачем про это спрашиваете?
— Извини, Алена, не могу пока ответить, — честно ответил Виктор. Следствие еще не закончено. Одно скажу: напрасно ты думаешь, что убийцу Стаса не ищут. Ищут до сих пор.
И снова это была правда. Точнее, полуправда.
Ну
— Не знаю… Я, когда Стаса убили, действительно психовала по-черному, в «Скворешник» даже хотели положить на обследование, да мама не дала. Так что плохо помню, чем там отчим занимался. Ну, приходили люди всякие, причитали: «Такое горе, такое горе!.. Сережа, чем помочь надо, ты только скажи!.. Вах, вах, бэдный девочка!»
Виктор засмеялся: ничего, смешно она передразнила, на разные голоса. А потом, смеясь, спросил невзначай:
— Почему с грузинским акцентом? — Сам не зная, почему спросил.
— Да есть один такой, — ответила Алена. — Дядя Ося-грузин. Какие-то делишки они с отчимом крутили, я не встревала.
В голове Виктора прозвенел колокольчик — вроде того, что он слышал, когда разговаривал в машине с Юмашевой после визита к Болеку.
— Ося? Что-то не грузинское имя, — проговорил он, пытаясь понять, о чем звонит колокольчик.
— Да нет, это мы его так называем, — махнула рукой Алена. — На самом деле его дядя Осман зовут. Как по отчеству, не помню.
— А Стае к вам домой приходил? — Ладно, потом проанализируем разговор, может, что и всплывет.
— Да никогда. Отчим его с первого раза невзлюбил. Мы не дома встречались…
«А ведь интересная схемка вырисовывается, — неожиданно подумал Беляков, он видел, что Гюрза ошиблась. — Поскольку любой нормальный киллер — даже работающий не на конкретного заказчика, а на целую группировку замкнут только на одного человека. И только этот человек знает его в лицо и знает, как выйти с ним на связь. Так безопаснее для всех. Предположим, этот человек — Марьев, и Марьев приказал исполнителю мочкануть подростка. Но! Тогда кто приказал мочкануть самого Марьева? Значит, и Стаса, и самого Марьева киллеру заказал кто-то другой. Кто?»
— Эй, тут нет левого поворота! — воскликнула Алена, тыча пальчиком в окно. — Нас же менты оштрафуют.
Виктор вынырнул из раздумий и мысленно выругался. Так и в ДТП залететь недолго…
— Ничего, — бодро ответил он. — Я сам мент, мне гаишники не указ. А так мы быстрее доедем, не опоздаешь.
— Гибэдэдэшники, — поправила Алена. И пожала плечами, смиряясь с манерой езды водителя.
«А заказал наверняка тот, кто был достаточно близок с Марьевым, думал Беляков, — иначе ни депутат не стал бы просить устранить подростка, ни тот, второй, не согласился бы».
— Вон там, где остановка, тормозните, пожалуйста.
Виктор послушно остановил «жигуленок» напротив «Октябрьского». «Дядя Ося… А, вот почему я зацепился за грузинский акцент, который пародировала Алена! Сбежавший Тенгиз — грузин, дядя Ося — тоже грузин… И Гюрза говорила, что в угонной мафии грузины заправляют…»
— Сколько с меня?.. Эй, ку-ку, заснули?
— А?.. Чего?..
Алена посмотрела на Виктора с сочувствием.
— Да ничего. Нельзя столько работать, товарищ оперуполномоченный. Спите за рулем.