Королева Теней. Пенталогия
Шрифт:
Стоящий у окна мэтр Денвер вскинулся, было, но магистр усмирил его одним взмахом руки и продолжил:
— …А я согласен с коллегой, время смерти адепта Морстена указывает именно на это, мне страшно подумать, какое предупреждение вам сделают в следующий раз! У вас есть родственники, смею заметить, профаны. И, хоть вы и не ладите, но барготопоклонникам совершенно неоткуда об этом знать! Еще жив ваш почтенный отец, которому, полагаю, вы также не желаете смерти — особенно подобной! У вас, наконец, есть адепты, двое из которых уже убиты, — добавил он с явным трудом
Грегор едва не задохнулся сам, невольно представив себе залитую кровью восьмиконечную звезду и обезображенное болью лицо. Чье? Дарры Аранвена? Саймона Эддерли, ведь не надо и спрашивать, за кого так боится магистр? Оуэнна Галлахера? Айлин Ревенгар?
Сердце замерло, заледенело. Перехватило горло.
«Ни за что, — поклялся он, сцепив зубы до хруста. — Никогда больше. Ни один из моих учеников из-за меня не пострадает, клянусь Претемнейшей!»
— Даю слово, — выдавил он в ответ на беспокойный требовательный взгляд Эддерли.
— Благодарю, — вздохнул тот устало. — В таком случае, можете идти. Мэтр Денвер, останьтесь, следует обсудить вопрос компенсации семьям погибших…
«Отослали, как нашкодившего мальчишку!» — яростно подумал Грегор, сухо поклонился и вышел, надеясь, что хотя бы мэтру Тернеру не придет в голову приставать к нему с расспросами. Правда, назойливое любопытство не было характерно для старого секретаря — но вдруг?!
— Мэтр Бастельеро! — воскликнул мэтр Тернер, стоило только закрыть дверь кабинета со всей возможной деликатностью. Причем так радостно, что Грегор едва не заскрипел зубами. Стоило только пожелать, чтобы никто не трогал! — Вы очень кстати! Не скажете ли, милорд магистр Эддерли уже освободился? К нему посетительница…
И указал взглядом на даму средних лет, изящно присевшую на самый край отчаянно неудобного кресла для посетителей.
— Нет, — процедил Грегор, холодно взглянув на гостью. Светловолосая, дорого и изысканно одетая, отчаянно некрасивая. Не магесса. Наверняка матушка кого-то из будущих адептов, исключительно некстати! — И, боюсь, освободится еще не скоро.
— Мэтр Бастельеро? — переспросила дама, чуть подавшись вперед. — О! Откровенно говоря, у меня дело скорее к вам, чем к милорду Эддерли. Прошу вас уделить мне несколько минут.
Грегор присмотрелся к ней повнимательнее. На второй взгляд дама оказалась еще некрасивее, чем на первый: лицо слишком уж скуластое и резкое, нос чересчур длинен, брови и ресницы светлые, а губы тонкие. Лишь глаза оказались хороши, пронзительно-голубые, с острым и умным взглядом, совсем не похожим на обычное жадное любопытство придворных леди, от которого хотелось передернуться.
— К вашим услугам, миледи, — уронил он, невольно гадая, что за дело привело даму в Академию. — Но, полагаю, не здесь. Не стоит мешать мэтру Тернеру. Позвольте узнать ваше имя?
— Элоиза Арментрот, — представилась дама. — С вашего позволения, госпожа, а не леди. Мой муж из торгового сословия.
Грегор кивнул, раздумывая, где их разговору никто не помешает? Пожалуй, подойдет любая аудитория, благо в Академии сейчас ни единого адепта…
Элоиза
«Возможно, это и совершенно излишняя предосторожность, — подумал он. — Но так спокойнее».
— Я слушаю вас, госпожа, — сказал он вслух, видя, что дама не торопится приступать к делу. — Итак?..
— Дело в моей племяннице, Айлин Ревенгар, — не тратя времени на любезности, начала госпожа Арментрот, и Грегор едва сдержал изумление.
Одна из дочерей магистра Морхальта? Сестра леди Гвенивер? Вот эта стройная, чтобы не сказать тощая, блондинка с лицом, чем-то напоминающим морду умной легавой собаки или чистокровной скаковой лошади? Ни малейшего семейного сходства ни с магистром Морхальтом, ни с такой же зеленоглазой и огненно-рыжей, как и дед, адепткой Ревенгар, ни с леди Гвенивер, на которую, со слов Дориана, похожа дочь…
И, кстати, как ее, дворянку, угораздило выйти за купца?!
— Три дня назад, — продолжила она, — я приехала навестить семью сестры. И застала весьма странную, если не сказать страшную сцену. Лорд Ревенгар с бывшими однополчанами собирался на охоту, лошадей уже оседлали, милорд Дориан знакомил жену и детей с боевыми товарищами — и в этот момент у Айлин случилось нечто вроде припадка. Крик, судороги… — Госпожа Арментрот еле заметно вздрогнула. — Когда девочку привели в чувство, она стала умолять отца не ехать на охоту. Или отменить ее, или взять с собой ее и Артура. Но охота была назначена давно, съехались все друзья лорда Дориана и…
— И он, разумеется, отказался, — закончил Грегор. Поморщился. На языке стало горько. Дориан, какой же ты барготов болван! Ведь сам — боевой маг, неужели за столько лет войны так и не выучил, что к словам некромантов и целителей нужно прислушиваться! — Адептка Ревенгар как-то объяснила свою просьбу?
— О да. — Госпожа Элоиза нахмурилась, потерла длинными бледными пальцами виски, и Грегор заметил, что кольца у нее дорогие и подобранные со вкусом, явно господин Арментрот преуспевает в торговле. — Она сказала, что видит сон. С самого приезда домой. К сожалению, ничего конкретного: снег, ветер, боль и кровь. Больше ничего. Моя сестра решила, что речь идет об обычном кошмаре, но милорд Дориан обеспокоился и пообещал, что эта охота будет последней. Что больше — никаких отлучек.
«А Дориан не безнадежен, — с легким приятным удивлением подумал Грегор. — Нужно будет все-таки съездить к нему на Солнцестояние. Если, конечно, ему будет до гостей. Если сон Ревенгар все же сбылся, а вероятность высока, у юных некромантов не редки такие сны-предвидения, то он, полагаю, сейчас лечит боевые раны…»
— Надеюсь, лорд Ревенгар сдержит слово, — сдержанно уронил он вслух.
— Уже сдержал, — нервно дернула углом рта госпожа Элоиза. — Эта охота действительно оказалась для него последней. Лорд Ревенгар погиб. Попал под заклинание. «Молот Пресветлого», кажется…