Королева Теней

Маас Сара Дж.

Там, в точности, как она помнила, были вырезаны три знака Вэрда.

Есть какая-то идея?
– спросил Рован, пересаживаясь достаточно близко, чтобы его бедра касались ее.

Он отодвинулся на дюйм, хотя он и не сделал ничего, чтобы остановить тепло, распространившееся внутри.

Я никогда не видела...

Этот, - сказал Рован, показывая на первый знак.
– Я видел его. Он горел на твоем лбу в тот день.

Знак Брэннона - выдохнула она.
– Знак незаконнорожденного – безымянного.

Никто

в Террасене никогда не приглядывался к этим символам?

Если бы они это сделали, это никогда бы не выяснилось – или они описывали это в своих личных отчетах, которые хранились в Библиотеке Оринфа, - она закусила губу.
– Это было одно из первых мест, которое уничтожил Король Адарлана.

Может быть, библиотекари тайком вывезли сперва летописи правителей – если им повезло.

Ее сердце немного сжалось.

Может быть. Мы не узнаем, пока не вернемся в Террасен.

Она постучала ногой по ковру.

Мне нужно спрятать это.

У нее был тайник под половицей в шкафу, где она прятала деньги, оружие и украшения. Этого было достаточно на данный момент. И Эдион не подверг бы это сомнению, так как она не могла рисковать носить эту чертову вещь публично в любом случае, даже под одеждой – нет, пока они не вернутся в Террасен. Она уставилась на амулет.

Тогда сделай это, - сказал он.

Я не хочу прикасаться к нему.

Если бы это было так просто, твои предки поняли бы это.

Возьми ты его.

Он просто посмотрел на нее.

Она наклонилась, готовясь к опустошению ее разума, и подняла амулет со стола. Рован застыл, будто готовясь, несмотря на все его заверения.

Ключ был бременем в ее руках, но первоначальный смысл был неправильным, безграничная власть… Была тихой. Спящей.

Она быстро отодвинула ковер и рывком сняла доску. Она чувствовала, что Рован подошел к ней сзади, заглядывая через плечо, когда она опустилась на колени в небольшом отсеке.

Она взяла амулет и бросила его в маленький отсек, когда поток прервался – нет, не поток… ветер, будто сила Рована поддерживала ее, будто их связь была живая, и она могла чувствовать, что это была его сила.

Она бросила амулет, и он ударился один раз и упал мертвым грузом.

Что?
– спросил Рован.

Она повернулась к нему.

Я чувствовала – я чувствовала тебя.

Как?

Таким образом, она рассказала ему – о том, что его сущность скользила в ней, чувство, как будто она носила его кожу, но только на мгновение.

Он не выглядел особенно довольным.

Такого рода способности могут стать полезными позже.

Она нахмурилась.

Типичное зверино-воинское мышление.

Он пожал плечами. Боги, как он с этим справлялся, с этим весом силы? Он мог раздавить кость в пыль даже без магии, он мог разрушить целое здание несколькими ударами.

Она знала – конечно, она знала – но чувствовать это. Этого мощного, чистокровного мужчину Фэ. Для обычного

человека, он был так же чужд, как и Валг.

Но я думаю, что ты прав: он не может работать слепо по моей воле, - сказала она наконец.
– Или бы мои предки уничтожили Оринф в первом же приступе гнева. Я думаю, что эти вещи могут быть нейтральными по своей природе: это носитель, он определяет, как они будут использоваться. В руках кого-то с чистым сердцем, он будет приносить пользу. Так и было, когда Террасен процветал.

Рован фыркнул, когда она поставила дощечку на место, прижимая ее ладонью.

Поверь мне, твои предки не были совершенно святыми.

Он предложил ей руку, и она старалась не смотреть на него, когда приняла ее.

Сильный, грубый, нерушимый – его почти невозможно убить. Но была мягкость в его руках, забота и защита только для тех, кого он любил и защищал.

Я не думаю, что каждый из них убийца, - сказала она, когда он отпустил ее руку.
– Ключи могут развращать и без того черное сердце – или усиливать тьму в чистом. Я ничего не слышала о сердцах, находящихся между тьмой и светом.

Тот факт, что ты об этом заботишься, уже говорит о твоих намерениях.

Она прошлась по всей гардеробной, чтобы быть уверенной, что никакая скрипучая половица не выдаст укрытия. Раскаты грома грохотали над городом.

Я собираюсь делать вид, что этого здесь нет.

Удачи тебе с этим, - он подтолкнул ее локтем, когда они входили в спальню.
– Мы будем следить за этим – и если тебе покажется, что ты движешься в темную сторону, я обещаю, что верну тебя к свету.

Забавно.

Маленькие часы на тумбочке пробили, и гром прогремел над Рафтхолом. Быстро движущаяся буря. Хорошо – может быть, это очистит ее голову.

Она подошла к коробке, которую привезла Лисандра, и вытащила другой амулет.

Ювелир Лисандры, - сказал Рован, - очень талантливый человек.

Аэлина подняла копию амулета. Размер и вес почти полностью совпадали. Она самодовольно оставила его, как выброшенную драгоценность.

Только если кто-то спросит, где амулет.

Ливень уже смягчился до устойчивого дождя, когда часы пробили один раз, и все же Аэлина не ушла с крыши. Она поднялась туда, чтобы принять дозор у Эдиона, очевидно – Рован ждал, выжидал, когда часы пробьют полночь, чтобы затем сменить ее.

Рован ждал.

Она стояла под дождем, лицом на запад – к неярко светящемуся замку, который находился справа, не к морю, что позади нее, а через весь город, к замку.

Он не возражал против этого, когда она взглянула на него. Он хотел сказать ей, что его не волнует, что она знает о нем, пока это не отпугивало ее – и он сказал бы ей раньше, если бы он так глупо не отвлекался на то, как она выглядела.

Свет лампы отражался от гребня в ее волосах и проходил вдоль золотого дракона на ее платье.