Королева Теней
Шрифт:
Я отправился на охоту за Лорканом, - сказал он, - я выследил его запах около города, однако я не видел его.
Тогда, действительно ли он мертв?
– другой кинжал с грохотом упал на стол.
Запах был свежим. Если он не умер час назад, то, скорее всего, он еще жив.
Хорошо, - просто сказала она, когда зашла в открытый шкаф, чтобы переодеться. Или просто, чтобы не смотреть на него.
Несколько мгновений спустя она появилась в одной из этих маленьких хрупких ночных рубашек, и все мысли вылетели у него из головы. По-видимому, она была подавлена их вечерней встречей – но не
Розовый шелк прижимался к ее талии и скользил вниз по ее бедрам, когда она подошла к кровати, открывая великолепную длину ее голых ног и загар от того времени, что они провели на открытом воздухе этой весной. Полоса бледно-желтого цвета украшала декольте, и он пытался – боги, он пытался не смотреть на плавный изгиб груди, когда она наклонилась, чтобы забраться в постель.
Он полагал, что любое чувство неловкости было содрано с нее кнутами Эндовьера. Даже при том, что он сделал татуировку на большей части шрамов на ее спине, следы от каторги остались. Кошмары тоже – когда она просыпалась и зажигала свечу, чтобы отогнать мрак, который возвращал ее во время нахождения в темных ямах, которые использовали в качестве наказания. Его Огненное сердце, было заперто в темноте.
Он задолжал визит надзирателям Эндовьера.
Аэлина имела склонность наказывать любого, кто причинял ему боль, но она казалось, не понимала, что у него – как и Эдиона – тоже могли быть счеты от ее имени. И как у бессмертного, у него было бесконечное терпение, чтобы позаботиться об этих монстрах.
Ее аромат поразил его, когда она развязала волосы и откинулась на подушки. Этот аромат всегда поражал его, всегда был призывом и вызовом. Это сотрясло его от веков, заточенных в лед, что он ненавидел ее сначала. И теперь…и теперь этот аромат свел его с ума.
Они оба были действительно чертовски везучими, что в настоящее время она не могла вернуться в свою форму Фэ и почувствовать запах того, что гоняло его кровь. Было достаточно сложно скрывать это от нее до сих пор. Понимающий взгляд Эдиона сказал ему достаточно о том, что обнаружил ее кузен.
Он видел ее голой и прежде – несколько раз. И боги, были моменты, когда он смотрел на нее и справлялся с собой. Он учился держать эти бессмысленные мысли на коротком, очень коротком поводке. Как тогда, когда она застонала, когда он послал ей ветерок на Бэльтоне – изгиб ее шеи, прощание, которое вылетело из ее рта.
Теперь она лежала на боку, спиной к нему.
О прошлой ночи, - сказал он сквозь зубы.
Все в порядке. Это была ошибка.
Посмотри на меня. Перевернись и посмотри на меня.
Но она осталась лежать спиной к нему, лунный свет ласкал шелк, огибающий ее талию и изгиб бедер.
Его кровь закипала.
Я не хотел – огрызаться, - попытался объяснить он.
Я знаю, что ты не хотел.
Она потянула одеяло, как будто могла почувствовать его тяжелый взгляд, задержавшийся на том мягком, привлекательном месте, между ее шеей и плечом – одно из нескольких мест, которое не было отмечено шрамами или чернилами.
Я даже не знаю, что случилось, но эти несколько дней были странными, так что давай все спишем на это, хорошо? Мне нужно поспать.
Он
Хорошо.
Несколько мгновений спустя она действительно уснула.
Он перевернулся на спину и уставился в потолок, подложив руку под голову.
Он должен был уладить это – должен был заставить ее посмотреть на него снова, таким образом, он мог объяснить, что не был готов к этому. К ее прикосновению к его татуировке, которая рассказывала историю о том, что он сделал, и как он потерял Лирию… Он не был готов к тому, что он почувствовал в тот момент. Это было просто… Аэлина довела его до безумия за прошедшие несколько недель, и все же он не думал, что она могла бы взглянуть на него с интересом.
Все было не так, как с любовницами, которые были у него прошлом: даже когда он заботился о них, по настоящему он никогда не заботился о них. Когда он был с ними, он никогда не вспоминал о цветочнице с рынка. Никогда не вспоминал, что он был жив и касался другой женщины, в то время когда Лирия – Лирия была мертва. Убита.
И Аэлина… Если бы он пошел по этому пути, если бы что-то произошло с ней… Его грудь сдавило от этой мысли.
Таким образом, он должен разобраться в себе – должен разобраться в себе, независимо от того, что он хотел от нее.
Даже если это было мучительно.
Этот парик ужасен, - прошипела Лисандра, похлопывая себя по голове, когда она и Аэлина добрались до переполненной пекарни, рядом с красивыми доками.
– Зуд не прекращается.
Тихо, - прошипела Аэлина.
– Ты должна носить его несколько минут, а не всю жизнь.
Лисандра открыла рот, чтобы продолжить жаловаться, но приблизились два господина, с коробками выпечки в руках, и благодарно поклонились. Лисандра и Аэлина оделись в самые прекрасные, в самые вычурные свои платья, не более чем две богатые женщины на прогулке по городу, каждая под контролем двух телохранителей.
Рован, Эдион, Несрин и Шаол опирались на деревянные столбы дока снаружи, незаметно наблюдая за ними через большое окно магазина. Они были одеты в черные плащи с капюшонами, нося два разных герба – подделки, которые приобрела Лисандра в борделе, когда встречалась с секретными клиентами.
Тот, - сказала Аэлина под нос, когда они проталкивались через толпу в обеденное время, фокусируя свое внимание на затравленную на вид женщину за прилавком.
Лучшее время чтобы приехать сюда, сказала Несрин, когда рабочие слишком заняты, чтобы заметить их клиентов, и желавших их отпустить как можно скорее. Несколько господ отошли, что позволило им пройти, и Лисандра проворковала слова благодарности.
Аэлина попалась на глаза женщине за прилавком.
Что я могу предложить вам, мисс?
– сказала та вежливо, но уже успев оценить клиентов позади Лисандры.
Я хочу поговорить с Нелли, - сказала Аэлина.
– Она должна была испечь для меня черничный пирог.
Женщина сузила глаза. Аэлина блеснула обаятельной улыбкой.
Женщина взглянула и поспешила через деревянную дверь, позволяя взглянуть на хаос в пекарне. Мгновение спустя она вернулась, кинув Аэлине и переходя к другому клиенту.