Королева Тьмы

Бишоп Энн

— Разумеется, наводил, — резко отозвался лорд Джорвал. — Королевы ничего не ответили.

Деймон взглянул на четыре листка, разложенные на столе перед ним. За последние два дня он встречался в этой комнате с Джорвалом уже шесть раз. На каждой из этих бумажек значилось имя четырех Королев, которые были заинтересованы в его услужении и предложили ему место при своих дворах в первый же день. Они были единственными, кто пожелал видеть его у себя.

Джорвал скрестил руки на груди и вздохнул:

— Вы должны понять. Верховный Князь

считается весьма опасным приобретением, даже если носит светлый Камень и служит у Королевы, принадлежащей к его собственному народу. Однако человек с вашей силой и репутацией… — Лорд пожал плечами. — Я понимаю, что вы ожидали несколько иного. Тьма знает: слишком многие приходят сюда с идеализированными представлениями о жизни в Кэйлеере. Но я могу заверить вас, Князь, что четыре Королевы, пожелавшие принять вас в услужение на пять лет, невзирая на трудности, которые сопряжены с этим, — это редкая возможность, которую не следует упускать.

На лице Деймона не отразилось ни малейших эмоций, он ничем не продемонстрировал, что понял завуалированное предупреждение, скрытое, правда, весьма неумело — с тем же успехом можно было ударить его. Нет, разумеется, он не мог с легкостью отбросить эти жалкие крохи, если хотел задержаться в Кэйлеере. Однако Деймон не был уверен, что сможет достаточно долго терпеть одну из этих женщин, чтобы у него хватило времени сделать то, ради чего он сюда явился. И не мог не поинтересоваться про себя, насколько щедрый дар Джорвал получит от той Королевы, в руки которой в итоге попадет Садист.

Внезапно на него навалилась чудовищная усталость: сказывались нехватка сна, необходимость сделать выбор, которому противилось все его существо, нервное напряжение, вызванное запланированными действиями, — и вопросы, которые невольно порождали сплетни, услышанные на этой ярмарке услужения и тщательно проанализированные Деймоном на досуге.

— Я обдумаю эти запросы и сообщу вам о своем решении, — произнес Садист, направившись к двери с грацией и быстротой, которые невольно вызывали в памяти образ очень опасной пантеры.

— Князь Сади! — резко окликнул его лорд Джорвал.

Деймон замер на пороге и неохотно обернулся.

— Последний звон колокола, сообщающий о закрытии ярмарки, прозвучит меньше чем через полчаса. Если к этому моменту вы не придете ни к какому решению, то у вас не останется выбора. Вы будете вынуждены либо принять поступившие предложения, либо покинуть Кэйлеер.

— Я осведомлен об этом правиле, лорд Джорвал, — с опасной мягкостью отозвался Деймон.

Он вышел из здания, засунул руки в карманы брюк и побрел куда глаза глядят.

Деймон презирал лорда Джорвала. Было в ментальном запахе этого человека нечто неприятное, похожее на порчу. И за темными невыразительными глазами скрывалось слишком много грязных тайн. С того самого мгновения, как Деймон впервые встретился с лордом Джорвалом, он непрестанно боролся с всепоглощающим желанием подняться к грани,

за которой убийство совершается без раздумий, и упрятать мерзкого, слабосильного Предводителя в глубокую, уютную могилку.

Почему лорд Мегстром передал его дело Джорвалу?

Деймон коротко побеседовал с пожилым человеком, едва прибыв в Гот поздно вечером на третий день с начала ярмарки, и был склонен довериться его суждениям. Когда он осторожно выразил желание служить при дворе за пределами Малого Террилля, голубые глаза Мегстрома весело блеснули.

— Королевы других Краев весьма избирательны, — сообщил ему лорд. — Однако у них есть преимущество, весьма ценное для человека вроде вас, — эти леди прекрасно знают, как управляться с мужчинами, носящими темные Камни.

Мегстром пообещал навести справки, и они договорились встретиться на следующее же утро. Однако, прибыв на оговоренное место, Деймон обнаружил, что его ждет лорд Джорвал со списком из четырех Королев, пожелавших контролировать его жизнь на протяжении следующих пяти лет.

Запахи еды весьма сомнительного качества, которые Сади уловил по дороге, оказались весьма ярким напоминанием о том, что он почти ничего не ел уже на протяжении двух дней. Резкие ароматы духов и одеколона смешивались со столь же неприятной вонью немытых тел и быстро помогли Деймону вспомнить, почему он предпочел ходить голодным.

Но не только вынужденная голодовка мучила его — неспособность заснуть и утрата аппетита были следствием вопросов, на которые по-прежнему не было ответов. По крайней мере, здесь.

Ему потребовалось пять лет после выхода из Искаженного Королевства, чтобы попасть в Кэйлеер. Спешить было некуда. Джанелль, как обещала, не ждала его, прежде чем разметить тропу, которая вывела его из мира безумия. Деймон до сих пор не знал, что произошло на самом деле в ту ночь, когда он пытался вывести Джанелль из бездны, чтобы спасти ее тело. Его воспоминания о событиях тринадцатилетней давности по-прежнему были спутанными, нескольких кусочков мозаики все еще не хватало. Деймон смутно помнил, как кто-то говорил, что Джанелль умерла — что Повелитель обманом сделал другого мужчину своим орудием, которое уничтожило совершенно необычного ребенка.

Поэтому, когда ее не оказалось на острове, где его спрятали Мэнни и Сюрреаль, и когда последняя рассказала Деймону о тени, которую Джанелль создала, чтобы разыскать его и вывести из Искаженного Королевства…

Он провел последние пять лет, веря в то, что убил девочку, бывшую его Королевой; провел эти годы, веря, что она использовала последние крохи своей силы, чтобы вывести его из царства безумия, чтобы он уплатил свой долг ей; провел целых пять лет, оттачивая свои навыки владения Ремеслом и позволяя своему разуму исцелиться. Им двигало одно-единственное побуждение — попасть в Кэйлеер и уничтожить того, кто использовал его, превратив в свое орудие, — собственного отца, Повелителя Ада.