Королева Варваров
Шрифт:
— Прослужишь лет пять, — сказал он, хлопая Клодия по плечу. — Потом я возьму тебя помощником. А там сам старайся. И клянусь принцепсом, к тридцати годам ты станешь легатом.
Военная служба несколько охладила молодого человека от влюбленной мечтательности. Он стал взрослым. Но мысль о надменной красавице нет-нет, да и проползала змеей в его душу. Что поделать, стрелы Амура жалят очень жестоко, и не всегда раны от них затягиваются до конца.
За пять лет службы в Британии Клодий скопил немного денег. Жил он скромно. Часть жалования неизменно посылал матери. И когда он вернулся в Рим на побывку, то, как громом был оглушен, сразу же после встречи с матерью, неслыханной новостью. Еще не успели остыть блюда, поданные в честь прибытия Клодия, как в двери дома постучали. Выбежавшая встречать гостей Бебия увидела перед собой самого Педания Секунда, претора города
4
Ликторы — должностные лица, состоявшие при высших государственных чиновниках. Количество ликторов определяло положение государственного лица. Претору полагалось шесть ликторов.
Увидев претора, молодой человек вскинул руку в приветствии.
— Для нас очень высокая честь, принимать в доме такого почтенного гостя, господин претор, — сказал он. — Чем мы обязаны столь высокому посетителю?
Клодий и Бебия недоумевали. Претор же был весел.
— Я сейчас преподнесу для вас такую новость, какую даруют только боги. Я не претендую на роль небожителя, но именно мне магистрат города Рима поручил это сделать. — Педаний Секунд перевел дыхание. — Скажите мне, кто из вас является родственником всадника Гая Веция?
— Мой сын, — ответила Бебия.
— По какой линии?
— Мой муж, отец Клодия, был Вецием по материнской линии. Его мать была тетей Гая, а муж двоюродным братом. Мне даже говорили, что старый Гай хотел усыновить Марка, как только я овдовела, да потом его жена Валерия все-таки родила ему сына.
— Очень запутанно, но теперь я понимаю суть дела, — претор почесал подбородок. — Родственная связь налицо!
Тут он обратился непосредственно к Клодию:
— Тебе известно об этом что-нибудь, сынок?
— Нет, я впервые слышу это имя.
— Тогда я поздравляю тебя.
— С чем? — мать и сын спросили это одновременно.
— С получением наследства.
Ответ оглушил Бебию и Клодия.
— Какого наследства?
Претор доброжелательно покачал головой.
— Большого, — сказал он. — Очень большого. Десятки миллионов сестерциев, огромное поместье в Капуе, дом на Палатинском холме и триста шестьдесят рабов.
Нетрудно себе представить, как при этих словах вытянулись лица матери и сына. Педаний Секунд начал рассказывать изумленным слушателям долгую историю, как путешествовало наследство Гая Веция от одного наследника к другому.
— Первым наследником Гай Веций назначил своего сына Тита, рожденного его второй женой Валерией, — рассказывал претор. — А умер он как раз три недели назад, за день до того, как я выдвинул свою кандидатуру на выборы городского префекта. Кстати, вы за кого собирались голосовать?
Этот вопрос застал Клодия и его мать врасплох. Они молчали, не в силах что-либо сказать. Претор понял их состояние и продолжал:
— Тогда убедительно рекомендую вам свою кандидатуру. Но продолжим рассказ. В ночь того дня, как умер старший Гай, в Капуе, прямо в его доме произошла страшная беда. Взбунтовались рабы. Что случилось на самом деле, никто толком не знает. Но сын всадника, говорят, сам возглавил их, дал негодяям оружие и вместе со всеми кинулся грабить виллу легата Леонида — своего собственного дяди. Как такое безумие молодым человеком овладело? Никто не знает. Но упорно ходят слухи, что он был в любовной связи с женой самого легата. Леонида дома не было. Он с легионом был за городом. Рабы его, вместо того, чтобы защитить дом, сами взбунтовались и убили свою госпожу. Сын Гая вместо любовницы, которую он, видимо и намеревался похитить, получает ее холодный труп. Тут, разумеется, между рабами начинается настоящая свалка, они дерутся между собой и бросаются грабить виллы соседей. Варвары! Тут к ним присоединяются городские бродяги и воры. Вся эта компания громит полицейский отряд, посланный на их усмирение, и захватывает военный арсенал.
Мятежники, берут Веция младшего в заложники, и когда легат Леонид возвращался с войсками, чтобы подавить этот бунт, то заложника естественно убивают. Уже разогнав и полностью уничтожив этот сброд, легат находит своего племянника мертвым. Так в два дня доблестный солдат лишился жены, племянника и брата. Но зато
Бебия, услыхав последние слова Педания Секунда, тут же приказала рабыне принести вина. Претор утолил жажду прохладным и светлым тускуланским напитком, с удовольствием оттер рот поданной салфеткой, громко причмокнул и возобновил прерванный рассказ:
— Петроний Леонид, легат Кампанского легиона, того самого, который сенат решил отправить в Иудею, так заторопился за воинскими почестями, что чуть ли не пешком отправился в Рим без всякой вооруженной охраны. И надо же так случиться, у самого Рима перед рассветом, (а легат даже не ночевал в пути, так он спешил), на него напали разбойники или беглые рабы, попробуй теперь узнай, кто это был, поколотили Леонида, ограбили и раздели сопровождающих его рабов. Так бедолагу после этого прямо на дороге хватил удар, и его душа отправилась к берегам Стикса. [5] Его подобрал продовольственный обоз и привез а Рим. У нас в магистре чуть со смеху все не умерли. Хотя, конечно же, как полагается, назначили следствие.
5
Стикс — река, протекающая в царстве мертвых.
— Подумайте только, человек, который, быть может, в зародыше уничтожил новую войну рабов, да не допустят боги еще одного Спартака! Ограблен и избит беглыми рабами, да еще совсем недалеко от Капенских ворот. Тут и сам Красс умер бы от злости. Негодяи, наверно, побежали делить добычу, на Сесорское поле. [6]
Тут рассказчик расхохотался. Клодий и Бебия с изумлением смотрели на него.
Человек, который не менее чем через шесть лет, уже будучи префектом Рима будет зарезан в постели собственным рабом, взревновавшим его к юноше-виночерпию, сейчас смеялся над своим собратом-рабовладельцем.
6
Сесорское поле — пустырь на окраине Рима, на котором распинали провинившихся рабов и преступников.
Впрочем, это редкое качество для римлянина, смеяться над гражданином, погибшем от рук рабов, пусть и нелепо.
Когда погибнет сам Педаний Секунд, смеяться над ним никто не будет. Напротив, охваченные жаждой мести, его собратья по власти и богатству, поспешат исполнить суровый закон предков и казнят не только убийцу, но и всех других рабов убитого господина, за то, что те допустили смерть своего хозяина. Четыреста человек, среди которых были женщины, старики и дети, даже еще грудные, ответят жизнями за смерть старого префекта.
Но это в будущем. А сейчас претор добродушно веселился. Насмеявшись вволю, он вновь заговорил:
— И вновь наследство Веция осталось без хозяина. Тут уж пришлось вмешаться мне. Я потребовал себе завещание покойного и стал изучать его. Так мне приносят сразу два завещания — последнее, составленное полгода назад и первое — двухлетней давности. В последнем ясно сказано, что все остается Титу Вецию. Но Тит мертв, бедняга. Смотрим в первое. Там по возрастанию целых четыре наследника: Тит Веций, сын Гая, Люций Петроний Леонид, сводный брат, и два дальних родственника: некий Понтий Агриппа из Сицилии и ты, Марк Клодий Эллиан. Легат тоже мертв. А Пантий Агриппа, мы сделали прямой запрос, и позавчера пришел ответ. Гай Понтий Агриппа также скончался ровно десять месяцев назад от сильного приступа астмы. Третий наследник тоже исчезает. А мы знаем, ты, Клодий отсутствуешь в Риме и несешь службу в Британии. Делаем туда вызов для получения наследства, и собираемся ждать. Прошел бы месяц, и все досталось бы цезарю. Но тут два дня назад мне приносят списки офицеров с просьбой отметить в отпускном документе разрешение на побывку, и я вижу среди десятков имен твое. И вот я здесь в полной уверенности, что обрел новых друзей.