Королева воздуха и тьмы
Шрифт:
– Продолжай пытаться, – посоветовала она. – Иногда приходится стучать минут двадцать. Ну, или сразу предложи посмотреть вместе с ней какой-нибудь триллер.
Марку эта идея не показалась удачной.
– Не уверен, что мне понравится фильм ужасов, – с сомнением протянул он.
– Никогда не знаешь, где тебе повезет, – пожала плечами Эмма.
Марк уже собрался идти обратно, наверх, но задержался на первой ступеньке.
– Я и за вас с Джулианом волнуюсь, – признался он. – Мне не нравится Инквизитор, и то, что
– Да ну? – удивилась Эмма.
– Да, то же ощущение, – сказал Марк. – Не могу объяснить, но…
Наверху на площадке открылась дверь.
– Эмма? – Кристина заглянула вниз. – Ты не могла бы…
Увидав Марка, она замолчала. Эти двое так смотрели друг на друга, словно Эммы тут вообще не было.
– Простите, не хотела вас прерывать, – сказала Кристина, продолжая смотреть на Марка, а он на нее, словно их взгляды кто-то связал узлом.
Марк встряхнулся, будто смахивая паутину снов.
– Все в порядке. Мне все равно нужно поговорить с Друзиллой.
Он взлетел по ступенькам и исчез за поворотом коридора.
Кристина тоже опомнилась и пригласила Эмму войти. Теперь казалось, что никакого Марка она только что не видела, но Эмму так и подмывало расспросить ее об этом.
– Ты будешь нужна Марку, – начала она, и Кристина тотчас же сцепила руки на коленях.
– Марк… – она замолчала. – Не знаю, о чем он думает. Возможно, злится на меня.
– С какой стати ему на тебя злиться?
– Из-за Кьерана. Они нехорошо расстались, а теперь Кьеран далеко, отсиживается в Схоломанте, и это из-за меня.
– Ты не ссорила их с Кьераном, – запротестовала Эмма. – Если уж на то пошло, мирила ты их гораздо дольше. Не забыла горячий эльфийский тройничок?
Кристина закрыла лицо руками.
– Ффрымффтычн.
– Прости, что?
– Я сказала, – она подняла голову, – что Кьеран прислал мне весточку.
– Правда? Как? Когда?
– Сегодня, в желуде. Очень информативную.
Кристина протянула ей крошечный клочок бумаги.
Леди роз
Хотя в Схоломанте холодно, а с Диего можно помереть со скуки, я все же благодарен за то, что моя жизнь оказалась для тебя достаточно ценной, чтобы ее спасти. Ты так же добра, как и прекрасна. Мои мысли неизменно с тобой.
Кьеран
– Почему он тебе это прислал? – Эмма покачала головой и протянула записку обратно. – Странная она какая-то. Да и сам он странный.
– Видимо, хотел поблагодарить за побег, вот и все, – возразила Кристина.
– Фэйри никого не благодарят, – сказала Эмма. – Это романтическое послание.
Кристина покраснела.
– Нет, это просто обычная для фэйри манера изъясняться. Ничего не значит.
– Когда
Тем временем Дрю решительно игнорировала стук в дверь. Это было совсем не трудно: с тех пор, как умерла Ливви, она чувствовала себя словно под водой. Все было таким далеким, будто происходило где-то высоко над ее головой. Слова превратились в эхо, а люди – в размытые пятна, в игру светотени.
Иногда она сама говорила себе: Ливви, моя сестра Ливви, мертва.
Но и слова были какие-то ненастоящие. Даже горящий погребальный костер случился с кем-то другим.
Она выглянула в окно: демонские башни сверкали, как осколки стекла. Дрю ненавидела их лютой ненавистью: всякий раз, как она бывала в Аликанте, происходило что-нибудь ужасное. То кто-то умирал, то Хелен отправляли в ссылку…
Дрю села на подоконник, все еще держа в руках скатанную в рулон футболку. Хелен… Они все так долго хотели, чтобы она вернулась. Это была настоящая цель их семьи – они так хотели, чтобы Марк вернулся, и чтобы кончился Холодный мир, и чтобы Джулс был счастлив, и пропала эта напряженная складка у него между бровей. А теперь Хелен и правда вернулась и даже, кажется, собиралась сменить Джулса.
Хелен позаботится о вас, сказал он. Как будто можно вот так, взять и уйти с этого поста, а Хелен – встать на замену… как будто они не семья вовсе, а так, горсть мимоходом брошенных монеток. Или малолетних идиотов. Ты со мной обращаешься как с дурочкой, подумала она… интересно, что бы вышло, если бы она так и сказала Джулиану. Но нет, она бы все равно не сказала. С тех пор как Ливви умерла, складка у него между бровей и правда пропала, но вместо нее появился пустой взгляд, который был в сто раз хуже.
Хотя получить назад Марка – уже что-то. Марк ведь был с ними счастлив, даже когда вел себя странно и нес всякую эльфийскую чушь. Он еще сказал ей, что она красивая, и пытался готовить, хотя и не умел. Но Хелен была такая тонкая, прекрасная и далекая. Дрю еще помнила, как Хелен отправилась в Европу на учебный год, помахав на прощание, будто отмахнувшись от них, и настолько довольная отъездом, что это казалось пощечиной лично ей. Она тогда вернулась с Алиной, лучезарно счастливая, но Дрю навсегда запомнила, как счастлива Хелен была их бросить.
Она не станет смотреть со мной ужастики и есть сладкий попкорн, думала Дрю. Она, наверное, вообще ничего не ест, кроме цветочных лепестков. Она вообще ничего про меня не понимает и даже пытаться не будет.
Развернув футболку, она достала изнутри нож и записку, которую Хайме Росио Розалес сунул ей в Лондоне. Она читала ее столько раз, что бумага истончилась и обтрепалась по краям. Держа записку в руках, она свернулась на подоконнике, пока Марк тщетно барабанил в дверь и звал ее по имени.