Королева Жезлов
Шрифт:
— Ты отправила меня попрошайничать! Я чувствовала себя просто ужасно, подходя к каждой машине на парковке, что бы наскрести денег на такси до отеля. — сквозь судорожные вздохи выпалила она.
— А что мне было делать? Не идти же самой. Это же смешно, я в своём дорогом меховом манто прошу мелочь у случайных прохожих. Я и представить не могла, что этот случай оказался для тебя такой трагедией. Извини.
— Только не надо иронии. — почувствовав неискренность в словах матери, Валери скривилась. — Дело же не только в этом конкретном случае. Я могу привести много примеров твоего равнодушия, по отношению
— Как это? Детка, я люблю тебя! Иначе зачем я приезжаю в этот богом забытый город?
Элеонора раскрыла объятия и шагнула навстречу дочери с мягкой улыбкой, но в этот раз она отшатнулась. Заметив брезгливый взгляд, женщина опустила руки и подняла подбородок слегка вверх, словно бы ожидая удара.
— Если раньше я бы купилась на это, то сейчас фокус не сработает. Я уже давно заметила, что ты говоришь о любви ко мне, только тогда, когда тебе это выгодно и так было всегда! Я из дома ухожу, просто потому что не хочу в очередной раз услышать, насколько плохо живу и как правильно. Ты даже не спросила, откуда я пришла, какое у меня настроение, что случилось. Каждый раз только претензии и желание поучить жизни. Знаешь, я даже не удивлена, что возле тебя никто не остаётся надолго.
— Я понимаю что у тебя эмоции, но я надеялась что ты уже переросла подростковый бунт и способна оценить мою заботу.
— О нет мама, забота о близких проявляется совсем не так. — покачала головой Валери, уже готовая расплакаться от переполняющей её обиды. — Жаль что ты этого никогда не поймёшь. Я ходила искать Энтони, моего брата и твоего племянника. Он два дня не появлялся дома и тётя Адель беспокоится. Вот она забота, волноваться о близких и делать для них всё, а не пытаться продать подороже.
— Господи, Вэл! Да кто тебе эти глупости вбил в голову? Кто тебе внушил, что я пытаюсь тебя продать?
— А мне не надо внушать, если ты не заметила, я уже выросла и вполне способна позаботиться о себе! — выпалила девушка, после чего обогнув мать, направилась к себе.
С силой захлопнув дверь, она бросила сумку в угол и ринулась в ванную. Плеснув на лицо холодной водой и пытаясь тем самым успокоиться, с каждой секундой, распалялась только сильнее. Она могла принять свою мать такой, взбалмошной, легкомысленной, расчётливой и хитрой, какой угодно. Но она никак не могла принять её равнодушия.
Для Элеоноры Кларк, люди были лишь средством достижения цели, не больше и не меньше. Думая об этом, единственное о чём Валери жалела, так это о том, что это отношение распространялось и на семью.
— Телефон! — неожиданное озарение заставило Валери пулей вылететь из комнаты.
Достав смартфон из сумки и поставив его на зарядку, она с нетерпением ждала, когда экран подаст первые признаки жизни. По-хорошему, телефон следовало обновить, ведь он уже давно «съедал» заряд с феноменальной скоростью и ничто не помогало.
Дождавшись, когда заряд достигнет отметки пять процентов, девушка включила телефон и сразу же позвонила тёте. Как выяснилось, за время её отсутствия в сети, Энтони так и не объявился. Сообщив, что её поиски так же ни к чему не привели, Валери нажала на отбой и принялась за поиски более плотно. Зайдя на страницу Энтони она принялась
Но никто не видел парня последние несколько дней, а все ниточки, так или иначе вели в орден. Сделав ещё один звонок тёте, и сообщив о результатах импровизированного расследования, Валери окончательно приуныла.
Ей хотелось верить, что брат в порядке, да и предчувствие молчало, но Аарон не давал покоя, занимая все мысли. Плюнув на собственные убеждения, девушка достала колоду и принялась за расклад прямо на полу.
— Что за бред? — выпалила она глядя на представшую её глазам картину.
Карты друг другу противоречили и единственное что можно было из всего этого понять, так это то что всё плохо. Собрав колоду и хорошо перетасовав, Валери сделала ещё один расклад, потому третий, четвёртый и уже в седьмой раз, отчаялась окончательно. Как бы она ни пыталась заглянуть в настоящее или будущее, там был сплошной мрак. Такой беспросветный, что хотелось расплакаться от бессилия. Единственное что утешало, так это то, что негатив относился не к Энтони, хотя и был рядом.
С тяжёлым вздохом убрав колоду, девушка забралась в кровать и взяв ноутбук, принялась искать информацию про орден в интернете. Но не было никакого сообщества, форума или даже намёка на присутствие этой группировки на просторах бескрайнего океана информации. Орден «Элигос» и его предводитель Аарон, словно бы не существовали, хотя Валери готова была поклясться, что Дарен создавал форум, но теперь по этой ссылке была пустота.
— Странно всё это. — закрыв ноутбук, протянула она, решив что завтра обязательно наведается в этот орден снова, только уже не в гордом одиночестве, а как минимум с кем-то из друзей.
С этими мыслями, Валери уснула, надеясь хорошо отдохнуть, вот только даже сон не принёс долгожданного успокоения.
Приход Лео и Мэри Энн, да ещё и так рано оказался полной неожиданностью. Открыв двери, девушка совсем не ожидала увидеть парочку, но выгнать их, было бы слишком грубо. Расположившись в зале, она принялась расспрашивать друга о самочувствии и делах. Совсем не заметно разговор ушёл в сторону помолвки и предстоящей свадьбы.
Парочка просто светилась счастьем, так что когда парня начало ломать, было сложно поверить в реальность происходящего.
Валери отошла на кухню за стаканом воды и единственное что услышала, та это звук падения. Лео трясло, а потом неожиданно выгнуло и словно бы что-то заставило его развернуться в сторону кухни. Согнувшись пополам, он с глухим стоном выгнулся всем телом, будто бы хотел стать на мостик.
«Говорил же что не будет больше приступов! Почему так скоро?» — промелькнула мысль и тут же утонула в охватившем разум беспокойстве.
Понимая что возможно уже ничем не сможет ему помочь, девушка кинулась к другу, забыв обо всём. Было только желание помочь, сдержать и оградить от зла. Валери любила Лео, но совсем не той любовью, которой пылают друг к другу влюблённые, и не любовью сестринской. Это чувство было намного ближе к материнскому. Парень был той частью её жизни, за которую она готова была бороться, даже зная что дело проиграно и впереди лишь смерть.