Королева. Выжить и не свихнуться
Шрифт:
Мужчина тем временем послушно сел.
– Кто вы? – тихо спросила у него.
В этот момент я осознала, что мы говорим на английском. На английском!.. Я изучала этот язык, приходилось на работе с документами возиться, но не знала его настолько, чтобы вот так, не задумываясь, свободно общаться.
Чудеса, да и только!
– Вы не узнали меня? – удивился мужчина.
Покачала головой, чувствуя кожей прохладный шелк постельного белья. Подозреваю, дали бы мне зеркало, я бы и себя не узнала! Одно помнила – у новой меня длинные
Мужчина тем временем взял свечу с прикроватного столика и поднес к своему лицу, кажется, решив, что это поможет мне вспомнить. Наивный! Несмотря на то, что я говорила на другом языке, чужую память мне не оставили.
– Роджер Эшам, – наконец, произнес он сконфуженным тоном, догадавшись, что я так его и не узнала. – Ваш бывший учитель из Хэтфилд-Хауса, где вы жили до коронации. Уроки словесности, итальянский, латынь, древнегреческий…
– Что вы делаете здесь в такой час? Вряд ли у нас запланировано занятие!
– Вы бредили, ваше величество! Говорили на языке, который оказался выше понимания ваших придворных. Меня вызвали, чтобы перевести ваши слова. Боялись, что объявите наследника или дадите указания, которые они не смогут исполнить. Ходят слухи, что вы говорили на древнегреческом…
Вздохнула. Не думаю! Скорее всего, на русском, который здесь явно не в ходу.
– Вот, значит как, Роджер Эшам! – протянула я, словно пробуя его имя на вкус. Новый голос был глубоким и грудным. Язык, на котором говорила – непривычный, отличающийся от того, что учила в Москве, с большим количеством шипящих, сипящих звуков. – Удалось ли вам выяснить, кого я назвала наследником?
А то мало ли!.. Могла всякого наговорить, пока себя не контролировала.
– В моем присутствии вы лишь спали, моя королева! – улыбнулся Эшам. – Но я польщен тем, что для языка беспамятства вы выбрали греческий… Значит, мои уроки не прошли даром. Вы были отличной ученицей, лучшей в Английском королевстве!
Похвала женщине, чье тело я занимала, оказалась неожиданно приятной. Тем временем Эшам продолжал:
– Я принес вам книгу, ваше величество! Думал подарить ту самую, с речами Демосфена, которую вы любили читать в тенистых аллеях Хэтфилда. Но вместо этого выбрал другую. Она куда более уместна у постели выздоравливающей.
И Роджер снова улыбнулся. Я чувствовала себя спокойно и уверенно рядом с ним, словно откуда-то из глубин чужого сознания на поверхность вынырнул ответ: Эшаму можно доверять. Та женщина, чье место я заняла, без колебаний вручила бы ему свою жизнь.
– Что же это за книга? – полюбопытствовала я.
– «Илиада» Гомера.
– Восхитительный выбор! Роджер, – я была уверена, что к человеку, заслуживающему доверие, надо обращаться именно так, – вы правы, мне значительно лучше.
– Рад это слышать, ваше величество!
– Зовите меня как и прежде, Елизаветой. Вы не
– Конечно, моя Елизавета!
Он ушел в темноту, затем вернулся с бокалом, наполненным водой. Поклонился, протянул. Если меня хотели отравить, подсыпав яд, все равно бы выпила, потому что жажда сводила с ума.
– Я вижу в том кресле Кэти Эшли. Ваша бывшая гувернантка, – негромко произнес Роджер, вернувшись на свое место, – теперь милостью вашей главная фрейлина и хранительница королевского гардероба. Она заснула впервые за все это время. Только когда удостоверилась, что кризис миновал. Ее столько раз пытались выгнать из покоев, но она не уходила!
Я вновь почувствовала волну тепла и благодарности к неизвестной женщине. Кажется, тело реагировало на имена! Кэти Эшли… Надо запомнить! Сдается, няня очень любила прежнюю меня, и я отвечала ей взаимностью.
– Спасибо, Роджер! Что говорят о моей болезни? – я вернулась к более насущным вопросам.
– Народ в отчаянии, моя королева! Все церкви переполнены, за ваше здоровье молятся как католики, так и протестанты. Службы не прекращаются ни днем, ни ночью…
– Роджер, я не о том! Что говорят… во дворце?
– У вас уже случались нервные приступы в Хэтфилде. Иногда распухали ноги и руки, как от водянки, и, бывало, вы неделю не вставали с постели. Я поспешил заверить сэра Уильяма Сесила…
– Это не был нервный приступ, – перебила его. – Меня пытались отравить! И то, что выжила и говорю с вами, – это чудо. Но отравление не прошло бесследно! – Как же страшно было признаваться!.. Но куда страшнее узнать то, как он на это отреагирует. – Я выжила, но память меня подводит. Надеюсь, в скором времени она ко мне вернется.
Впрочем, на это я уже больше не надеялась…
– Ваше величество, сэр Уильям Сесил вызвал известного немецкого врача…
Я фыркнула. Хватит уже с меня местной медицины!
– Роджер, я бы хотела, чтобы вы были рядом в сложное для меня время, поддерживая, как и делали это прежде.
Он что-то растроганно пробормотал в знак согласия. Затем, словно по наитию, я протянула ему руку. Мужчина бухнулся на колени и поцеловал мою кисть. Вернее, простое золотое кольцо, похожее на обручальное, что украшало безымянный палец.
Уставилась на него неверяще. Это что еще такое?! Неужели я замужем?! Не может такого быть!.. Если я не ошибаюсь, и меня угораздило попасть в тело той самой королевы, то… Насколько помню, она умерла, так и не побывав в законном браке. Черт, черт!.. Самое ужасное, я почти ничего не помнила об этой эпохе, так как история никогда не была моим любимым предметом!
– Сколько я болела? – осторожно спросила у Роджера, решив, что все разузнаю. Не сразу, но разузнаю. – Какое сегодня число?
– С вашей коронации прошло три дня, – ответил мужчина. – Сегодня – восемнадцатое января.