Королева

Сэйл Шарон

О, как Квин была права, предположив, что за спиной Уолли Морроу стоит Ленора. Иначе как еще она смогла бы раздобыть информацию о Квин?

— Неужели ты не понимаешь, Ленора, что это не твое дело. Я знаю о Квин буквально все, как знаю и то, что люблю ее и собираюсь на ней жениться.

— Нет! Ты не сделаешь этого!

Крик Леноры разнесся по всему дому. Аллен вскочил, бросил надкушенное печенье и ринулся в гостиную. Черт бы ее побрал! Она же обещала!

Квин понимала, что приезд Уиттьерсов не предвещает ничего хорошего. Неужели ее предчувствия

оправдались?

— Мальчики, — сказала она, — возьмите тарелку с печеньем и угостите бабушку с дедушкой.

Мальчики кивнули, но по их хмурым личикам она читала, что им совершенно не хочется этого делать. Сама она с удовольствием бы пошла в гостиную и вложила разум в голову этой ведьмы. Какое ей до них дело? Почему нельзя просто любить внуков и не вмешиваться в жизнь Коди?

Коди был того же мнения.

— Меня не волнует, нравится вам это или нет, — хмыкнул он. — Я уже давно обхожусь без ваших советов. Что бы я ни сделал, вам это всегда не нравится. Вы приносите в мой дом беду.

Спокойный тон бывшего зятя взбесил Ленору еще больше.

— Ну хорошо же… посмотрим, что ты скажешь, когда прочитаешь это! — закричала она и помахала у Коди перед носом, бумагой с последним сообщением Уолли Морроу.

Коди отбросил листок, даже не взглянув на него, чем лишь усугубил положение: теперь Ленору остановить не мог и влетевший в гостиную Аллен Уиттьерс.

— Она из семьи бедняка! — истошно кричала теща Коди, забыв о своем воспитании и положении в обществе. — Ее отец был нищим картежником. Они жили в ужасной трущобе по соседству с баром и всего через дорогу от шлюх. Только подумай, что она собой представляет! Вообрази себе, чем она могла заниматься! Может, они все там были шлюхи!

Звонкая пощечина Аллена вмиг оборвала тираду Леноры. Все онемели: Коди — оттого, что стал свидетелем этой сцены, Аллен — оттого, что ударил жену, а Ленора — от нанесенного оскорбления.

Звук разбитой тарелки разорвал наступившую тишину, и все трое моментально повернулись к двери. На пороге гостиной стояла Квин с младшими мальчиками. У ее ног лежала разбитая тарелка с печеньем.

Квин вошла в комнату как раз в то время, когда Ленора выкрикивала свои мерзкие обвинения. Как только Квин услышала это, в ней что-то надломилось, комната поплыла у нее перед глазами, и тарелка выпала их рук.

Печенье и куски фарфора разлетелись в разные стороны вместе с ее последними надеждами. Страшные обвинения, преследовавшие ее всю жизнь, докатились и сюда. Они только ждали своего часа, дав ей возможность полюбить… довериться… и надеяться, что ее никогда не оскорбят снова.

Квин вздрогнула, шум в ушах усилился, в глазах потемнело, и она погрузилась в темноту. Последнее, что она видела, — это испуганные лица Уилла и Джей-Джея.

— Милая… — начал было Коди, но осекся на полуслове, ибо Квин, побледнев у него на глазах и с удивлением взглянув на разбитую тарелку с печеньем, как подкошенная рухнула на пол.

— Господи, нет! — закричал Аллен, и этот крик

отдался в сердцах всех членов семьи Коди.

Все, за исключением Леноры, тут же бросились к Квин, которая без сознания лежала на полу среди кусочков печенья и битого фарфора.

Мальчики застыли на месте от страха. Они слышали, как вопила их бабушка, и видели, как Квин упала на пол. Джей-Джей заплакал, а Уилл, потупившись, встал в сторонке.

— Квин, милая…

Но она не отвечала. Коди, встав на колени, осторожно приподнял ее голову и прижал к себе. Руки его дрожали, когда он гладил покрывшийся испариной лоб. Она, по всей вероятности, была в глубоком обмороке.

— Будь ты проклята, Ленора, — прошептал он, не поднимая головы.

— Я не виновата, — ответила Ленора, внезапно испугавшись. А что, если эта глупая женщина расшиблась? Надо поскорее оправдаться.

— Да! Это все ты! — закричал Уилл.

Присутствующие вздрогнули от его крика. Пятясь из комнаты, он указывал дрожащим пальцем на бабушку. Лицо его исказилось от возмущения.

— Это ты виновата, ты. Ты плохо говорила о Квин. Ты обидела ее. Я ненавижу тебя! Ненавижу! — кричал Уилл.

— А, вот видите! — взорвалась Ленора. — Она уже успела настроить его против меня. Что я говорила тебе, Аллен? Им нельзя жить рядом с этой женщиной. Они должны жить с нами, как и прежде. Только мы можем дать им…

Коди тоже взорвался:

— Черт бы тебя побрал, женщина! Заткнись сейчас же! — Он бросил умоляющий взгляд на тестя. — Аллен, ради Бога, уведи ее отсюда.

Аллен словно только этого и ждал. Он вскочил, оставив Квин заботам тех, кто ее любил, схватил жену за руку и, несмотря на протесты, поволок из комнаты.

Коди взял Квин на руки и понес к софе.

— Донни, принеси мне мокрое полотенце, — попросил он, убирая с бледного лица Квин прилипшие кудри. Сын бросился выполнять поручение.

— Джей-Джей с Уиллом, сходите на кухню за веником и совком и уберите с пола осколки, пока кто-нибудь не порезался.

Слезы катились из глаз Джей-Джея, когда он, склонившись над Квин, грязной рукой гладил ее по щеке. Он так и не успел вымыть руки.

— Она умирает? — в страхе прошептал он. Сердце Коди упало: конечно же, они так и подумали. Последний раз они видели свою мать в гробу во время похорон. Она была такой же неподвижной… и такой же бледной.

— Нет, сынок, нет. У нее обморок. У женщин это иногда бывает. С ней ничего не случится.

— Клянешься?

— Клянусь, — ответил Коди. — А сейчас беги за веником. Квин будет довольна, что ты помог убрать.

На лице Джей-Джея мелькнула слабая улыбка. Услышав, что Квин скоро поправится, он кинулся выполнять поручение отца.

Коди гладил Квин по лицу.

— Любимая, и чего только ты не натерпелась от моей семьи. — И тут ему в голову пришла ужасная мысль, стало так страшно, что он побоялся высказать ее вслух: «Достаточно ли ты меня любишь, чтобы в один прекрасный день не купить билет на автобус?»