Королева
Шрифт:
– Да у нас все помешались на этих Беарах. Как по мне, насекомые и насекомые, хоть и гигантские. Но говорят, мол, все, кто к ним попадал в плен, меняются. Больше не люди, будто, типа как радикалы, или сумасшедшие с изолированных планет.
– Я не слышал об этом, – нахмурился я.
– Да не поверю, ты не видел ролик про пина коладу? – он с усмешкой взглянул на меня.
– А, это. Что-то такое видел. Но там ведь просто псих.
У Боксера надулись желваки.
– Он не псих. Гиоргий был очень крутым мужиком и многому меня научил. Его так просто не сломали бы, –
– Ну а мы тут при чем? – спросил я.
– Ну вот говорят, что ваша девка, да и вы заодно, провели очень много времени в плену. И что ситуация с Гиоргием ещё цветочки по сравнению с вами. Я понаблюдал, что эта девчушка вытворяла. Черт, да я даже на пятисотом уровне так не смогу. А она… Во-первых, я не вижу ее уровня, а во-вторых, он маленький. Я это знаю, у меня есть способности редкие.
Я сосредоточенно смотрел на сиплого, судорожно пытаясь хоть что-то придумать.
– Ты вот мне нравишься. Не подумай, что я к тебе любовь испытываю. Ты парень нормальный, вижу, что с тобой можно кашу сварить. Да и не стоило бы тебя так связанным держать. Но ты полон сюрпризов. Со своим уровнем чуть больше двадцатки пятидесятого развалил. Да и меня бы на ноль помножил, если бы я зевал. Ненормально это. И ты не боец, я это тоже вижу. Просто злиться умеешь. Но все равно, это слишком.
– Просто эта девчонка. Она… – в груди стал назревать ком. – Я ее дочерью своей считаю. Любой бы на моем месте за пределы вышел.
– Ну да, – он поморщился. – Дети – это такое дело, мотивируют. Да и повторюсь, ты из тех людей, что ради дела нырнешь в бочку с дерьмом и только потом подумаешь, что это неприятно.
И что он меня нахваливает?
– Что с нами будет теперь? И… Что с Ошей? Так ее зовут.
– С ней все нормально. Спит. Мы когда ее спеленали, она в сознании была, хоть и истощена сильно. Накормили через трубочку, и она уснула. Даже не пичкали ничем.
– Она здесь?
– Ага, в соседнем блоке. Не переживай. С ней всё хорошо. Вижу, что не хитришь, я тоже врать не буду.
– Спасибо, – ответил я, а потом напомнил про первый вопрос. – Так что с нами будет?
– Изолируют. Будут изучать. Если ничего не обнаружат, отпустят, но я обещал не врать. То, что отпустят, очень маловероятно. Там что-то произошло. Нам не говорят, но все пересрались. Рисковать не будут. Жалко мне тебя. А вот помочь не могу ничем.
Я изо всех сил пытался напрягать мозг. Как выйти из этой ситуации?
– Мог бы помочь, если бы ты рассказал что-то интересное и важное, – вдруг добавил он, искоса взглянув на меня. – Но так рисковать смысла нет.
Так. Рассказать ему что-то. Ясно, что это уловка, но уцепился за неё как утопающий за спасательный круг. Я не знаю, кто он, но судя по тому, как он меня уделал, не последний человек. У них здесь всё завязано
Я могу, например, попросить увидеться с ней. Ну напоследок, или ещё какой повод придумать. Попробовать что-то предпринять, отвлечь всех, а Оша своими волосами раскидает охранников. Ага. Супер-план.
– А чем ты сможешь помочь мне или Оше? – спросил я.
– Я вообще много чего могу, но зависит от того, что ты мне предложишь.
– Ты один раз уже обманул меня, – я, внутренне порадовавшись, разгадал недоумение и недовольство на лице Боксера. – Ты уже обещал, что не будешь вырубать и вырубил меня.
– Ну я же извинился, – изобразив невинное выражение лица, возразил он.
– Ты нарушил слово. Ситуация была похожая. Вдруг ты тоже что-то не учтешь. У меня нет причин верить тебе.
– Справедливо, – кивнул Боксёр. – Так чего бы ты хотел?
– Ты сможешь отпустить нас? – ни на что не надеясь, в лоб спросил я.
– Нет, это вряд ли, Шустрик, – усмехнулся он.
– Тогда что ты собрался мне предлагать в обмен на информацию?
– Ну, – он хмыкнул, – например, до прибытия до пункта назначения могу дать вам возможность повидаться. Ну или алкоголя тебе какого-нибудь предложить. Поверь, это много. И ты скоро поймешь, какой я щедрый.
– Не густо, – я сделал глубокий вдох, пытаясь упорядочить мысли. – Слушай, Боксер, тебя ведь так зовут?
Он кивнул.
– Вот если я смогу убедить тебя, что вы совершили ошибку. И например, ты поймешь, что держать нас здесь, это неправильно. Ты сможешь в нарушение приказа нас отпустить?
Нет, я понимаю, что такое приказ. Я понимаю, что задавать такой вопрос любому должностному лицу, тем более связанному с безопасностью, это наивная глупость. Но что, если за пятьсот лет в умах людей что-то поменялось.
– Ну ты даёшь, – он усмехнулся. – Как там тебя, Андор? А как родители назвали, Эндрю?
– Андрей.
– Хм, русский, – заключил он. – Ну смотри, Андрей. Мне уже сто пять лет. Я сейчас на таком интересном этапе, который психологам наших времен даже и не снился. Я культивирую в себе человечность, – последнее слово он выделил чуть ли не с любовью. – Ну, чтобы не быть бездушным роботом и все такое. Я много воевал, и это наложило отпечаток. Особенно, когда видишь разорванные на части тела товарищей и понимаешь, что они сейчас снова оживут, вообще перестаешь что-то чувствовать.
Он посмотрел на меня долгим взглядом. Затем, чуть изменив позу и устроившись поудобнее, продолжил.
– Ты ещё молодой совсем, даже по старым меркам. Ещё не успел обесчеловечиться. Слово-то какое, а? – он снова усмехнулся. – Как-то раз при мне одного моего боевого товарища жрал хищный сухопутный спрут. Это было на планете Двойной Горизонт, двенадцать лет назад. Тварь была омерзительная, да и смерть жутковатая. Так вот, я тогда поймал себя на мысли, что хорошо, что он так тяжело и долго умирает. Я подумал, что это закалит его как воина. Стоял и смотрел. Мог его добить, но думал, что этим все испорчу.