Королевская кровь 12. Часть 1
Шрифт:
Наставник перевел взгляд на Ангелину, разглядывая ее с высоты своего роста, – и Ани прямо смотрела в ответ.
Мало кто из драконов, заключенных в горе, сохранил волосы. Уми был почти лыс, с наметившимися за эти дни седовато-красными бровями и ресницами, с впавшими скулами, но не выглядел стариком – лет шестьдесят ему можно было дать, и только выцветшие зеленые глаза выдавали возраст.
– Я наблюдал за тобой издалека в горах и теперь вижу тебя вблизи, дочь Красного, – проговорил он слабо. – Ты питала Владыку и помогала ему спасать нас, ты лелеяла наших детей, ты
– В каждом из нас есть и ярость, и любовь, – ровно ответила Ангелина. – И в моих предках они были. Мой далекий прадед сотворил огромное зло, но он же сделал для Рудлога много доброго, и я никогда не отрекусь от него. И я здесь не во имя искупления. Я здесь потому, что решила: мой путь – рядом с Нории. А значит, его страна – моя страна, его народ – мой народ, которым я правлю, а не приношу жертву.
Нории в их разговор не вмешивался, слушал с едва заметной улыбкой, и она была благодарна за это. Он знал, что она справится сама.
Старик смотрел на нее строго. Затем поднес руку ко лбу и снова склонил голову.
– Моя Владычица, – сказал он. – Вижу, что и ярости дети Красного не растеряли. Понимаю, – повернулся он к Нории, – понимаю, отчего ты так счастлив. А я все думал: кто та, с кем ты полетишь в брачный полет? Дивен, дивен новый мир.
Малахитовый зал был роскошен – песчаного цвета пол, на котором из центра-цветка расходились лучи с растительным орнаментом, белые стены, зеленые малахитовые колонны и окна, изумительный высокий потолок с золотым плетением. У стены, подпираемая с двух сторон фонтанами, стояла малахитовая ротонда, под золотой купол которой и прошли Владыка с Владычицей.
Несколько сотен драконов ждали их, рядами разместившись на шестиугольных изумрудных коврах, скрестив ноги и опираясь на яркие твердые подушки.
И сам Нории опустился на такой ковер под куполом ротонды, и Ангелина села рядом, так же скрестив ноги под длинным платьем. Обвела взглядом присутствующих, которые на несколько секунд склонили головы, положив правую руку на сердце.
Наставник Уми расположился в первом ряду, рядом с матерыми драконами и драконицами. Даже если бы Ани не знала ничего о тех, кто собрался в зале, уверенность во взглядах выдала бы их принадлежность к власти.
Ангелина с трудом выделила несколько десятков знакомых лиц, но не смогла бы отличить друг от друга большинство присутствующих как женщин, так и мужчин, несмотря на с детства привитое умение запоминать особенности внешности и имена. Все бывшие пленники были похожи, слишком худы и почти безволосы. Высокие скулы, кошачий разрез глаз, очень светлая кожа, носы с горбинками. Но Ани знала, что пройдет время – и она ни за что не перепутает одного с другим, как не перепутала бы Ветери и Мири, например. Они сидели в первом ряду, как управляющие Белыми
Не было видно Энтери – он находился с сильно истощенными, не было Огни – она всю себя посвятила детям и оплакиванию погибших. Не было никого из знакомых дракониц.
– Драконы Песков! Я собрал вас, хотя все мы должны бы сейчас отдыхать и набираться сил, оплакивать тех, кто не вернулся, и прощаться с ними, – проговорил Нории рокочуще. – Мы должны бы разговаривать о том, как будем жить дальше, или сидеть за пиршественным столом, радуясь вызволению. Я сам желал бы проводить мать и отца, отдать дань их памяти и отметить свободу с вами. Но сейчас дорог каждый час.
Он говорил, но смотрели не на него – на Ангелину: и настороженно, и задумчиво, и с любопытством, и откровенно хмурясь, а она переводила взгляд с одного лица на другое, улавливая эти оттенки и запоминая их.
– Хотел бы я, чтобы вы проснулись в мирные и благословенные времена, а лучше бы и никогда не пришлось нам засыпать, а старшим Владыкам – отдавать свои жизни, – говорил Нории, – но прошлое нам не исправить. Зато можно сотворить будущее. Сейчас Тура пылает в новой войне, которая тысячекрат страшнее старой. К нам через межмировые двери вторглись бесчисленные армии захватчиков, и лишь вопрос времени, когда они придут в Пески.
Драконы едва заметно кивали – видно было, что эта информация не стала для них новостью, что об этом уже успели поговорить.
– И чтобы нас не похоронили второй раз, на этот раз навсегда, нам придется вступить в войну, – продолжал Нории. Голос его отражался от белых и малахитовых стен, гудел под потолком. – Я начну с малой помощи. Многие из вас видели у Драконьего пика наших братьев по отцу, змеев воздуха, которые, не жалея себя, помогали спасать наших детей и близких. Один из них, герцог Дармоншир – мой друг, который сейчас защищает свою страну. В его замке находился мой брат Энтери, чтобы помогать супруге герцога, сестре моей Владычицы…
Снова хмурые взгляды на Ангелину, но теперь больше заинтересованные и озадаченные столь сложными родственными связями.
– И я тоже направлюсь туда сразу после нашего разговора, отправлюсь с половиной боевого крыла Мастера Четери, чтобы выплатить наш долг и не дать войне прийти к нам. Править Песками останется моя жена, ваша Владычица. И она же будет править до появления нового Владыки, если я не вернусь. А вы окажете ей всю поддержку, которую она потребует.
Зал зашумел тревожно, недовольно, вопросительно. Ангелина ожидала этого. Но страха не испытывала.
– Позволь сказать, Владыка? – подал голос один из суровых драконов из первого ряда. Губы его были сжаты в линию.
– Говори свободно, советник Эфили, – кивнул Нории. – Сейчас время разговоров.
– Я почитаю тебя, как почитал и твоего отца, Владыка Владык, – велеречиво начал дракон. – И принимаю твое право взять Владычицей под свое крыло кого угодно, если Владыкой остаешься ты. Но не ослышался ли я сейчас? Разве девять Владык отдали свои жизни ради того, чтобы в Песках правила дочь нашего врага, на коей лежит неоплатный долг перед нашим народом?