Королевская кровь. Книга третья

Котова Ирина Владимировна

— Хочу, — грустно сказала Али — она сидела на кровати в своей спальне, скрестив ноги и обложившись учебниками, — но тогда все догадаются, что я — это я. А в универе только все успокоилось. Тем более у меня много домашней работы. Вот на свадьбу точно приеду, не смогу пропустить.

— Может, тебя напугать? — задумчиво произнесла Полина, оглядывая сестру. Сама она уселась на полу и развлекалась тем, что комкала черновики Алинки и кидала их в корзину для бумаг. Метко кидала. — Давай ты прыгнешь с крыши многоэтажки, а я тебя поймаю. Превращусь в птицу и поймаю. И тогда больше смысла не будет маскироваться.

— А если не поймаешь? — резонно

заметила Алинка, поразмышляв, впрочем, несколько секунд. — Я тебя в крылатом обличии видела, ты, конечно, очень большая — и, если честно, противная — птица, но я бы предпочла, чтобы ты потренировалась на других объектах весом по 55 килограмм. На мешках с углем, например. Если раз двадцать поймаешь — можно попробовать.

— Я пошутила, — обиделась на «противную птицу» Пол. — Просто хочу уже увидеть тебя светленькой. Интересно же, как ты изменилась. Тогда ты была девятилетней козявкой, тощенькой и с фанатичным взглядом. Сейчас, наверное, просто конфетка.

— А я и не знаю, хочу ли, — ответила Алинка, рассеянно листая учебник, — я уже привыкла как-то к обычной внешности.

— Ты, кстати, похудела, — отметила Пол, — руки крепче стали, на ногах мышцы стали видны. Занятия с этим сержантом тебе идут на пользу.

— Все равно нормативы не могу пока сдать, — призналась Алинка сокрушенно, — хоть три раза в неделю занимаюсь. Пресс каждое утро качаю. У меня от спорта уже даже зубы болят. И уши. А стометровку все равно прибегаю последняя. Будет крайне глупо вылететь из-за физкультуры, — она вздохнула, — но пока все к этому идет. Думаю о страшном — прикупить какое-нибудь зелье для ускорения и укрепления. Они, конечно, временные, и откат потом болезненный… и преподаватель может заметить… и нечестно это…

Младшая сестренка расстроенно уткнулась в учебник, демонстрируя, что мечущейся старшей пора проваливать из ее покоев, и Поля, правильно поняв намек, пошла к себе.

Сейчас она шествовала по прозрачному тоннелю центрального телепорт-вокзала Йоаннесбурга, ведущему из огромного центрального зала к магическому переходу в Бермонт. Телепорт-вокзал был очень похож на автобусный — такой же большой зал ожидания в несколько уровней, отходящие от этих уровней «кишки» прозрачных коридоров, заканчивающихся мерцающими арками, настраивающимися на конкретное время отправления работающими здесь же магами. На автобусных вокзалах эти тоннели заканчивались выходом к транспорту.

Были и другие отличия от автобусных станций — у международных телепортов помимо билетёров стояли таможенники, билеты на данный вид «транспорта» стоили в десяток раз дороже. Зато время на путешествие не тратилось вообще. Но из-за дороговизны простые люди пользовались телепортами редко, для переходов на дальние расстояния, в остальных случаях предпочитая поезда. Основную массу ежедневных клиентов телепортов составляли люди обеспеченные.

Придворные дамы, закутанные в меха всех оттенков и видов (особенно тщательно проверялось, чтобы там не было, не дай Боги, медвежьего), напудренные и завитые, суровой и понурой стайкой стремились за Ее Высочеством Полиной. Понурой — потому что Марья Васильевна, увидев, как поморщилась принцесса на очередной щебет о том, какие мужики там их встретят, звонко сообщила, что каждая, кто хихикнет или будет болтать глупости вне своих покоев в замке, будет отправлена обратно в Рудлог.

Наказание было признано тяжелейшим, и девушки, сосредоточившись, сделав унылые и умные лица, потопали к переходу к земле обетованной,

одна за другой исчезая в подрагивающей и плотной серебристой дымке.

В Бермонте их встретили вспышками фотокамер и приветственными выкриками. Полли улыбнулась таможеннику, старательно проверявшему прибывших — нельзя же было показать, что для особых гостей другие правила. Нашла взглядом встречающего ее Демьяна — он стоял за ограждением площадки перехода, среди свиты, в парадном мундире, такой великолепный и спокойный, что захотелось показать ему язык. Но она обошлась тем, что просто состроила ему глазки — и заметила тень улыбки на его губах. Наконец, все формальности были пройдены и под торжественный гимн Рудлога Полина-Иоанна отправилась навстречу своему жениху.

— Ваше Высочество, невеста моя, — сказал Демьян серьезным тоном и поклонился, — рад приветствовать вас в Бермонте. Жаль, что вы не навещали нас ранее. Надеюсь, — добавил он бесстрастно, — вы, увидев нашу страну, полюбите ее так же, как люблю ее я.

— Я уверена в этом, Ваше Величество, — ответила Полина любезно, наблюдая, как он берет протянутую руку и целомудренно целует ее. Будто и не ушел рано утром из ее постели, после их ночного дуракаваляния на грани фола.

У выхода из зала выстроилась целая кавалькада огромных высоких автомобилей. За ограждениями, несмотря на жгучий холод, стояли люди, махали флажками Рудлога и Бермонта, портретами Демьяна и его невесты, кричали приветствия. Ее будущий муж предложил ей руку, довел до автомобиля, помог подняться в салон, сам сел с другой стороны. Дамы рассаживались по машинам, сопровождаемые суровыми берманами, и выглядели совершенно счастливыми.

Ренсинфорс был таким же цветным, холмистым и заснеженным, каким Полина видела его в последний раз, и она с некоторой даже ностальгией вспоминала, как бродила по этим кривым, прыгающим вверх-вниз улочкам, планируя похищение фамильной королевской подвески. Сейчас улицы были заполнены людьми, на столбах трепетали заиндевевшие государственные флаги, и Полина улыбалась, махала рукой, пока та не заболела. Будущие подданные радовались, как дети, видя светловолосую голову невесты короля. Впрочем, выглядывай из окна машины медведица, они бы тоже не очень расстроились.

— Они так счастливы, — со смешком сказала Полина, повернувшись к жениху, — наверное, уже отчаялись увидеть тебя женатым.

— Я долго избегал этой почетной обязанности, — согласился Демьян и взял ее за руку — пальцы его были теплыми, а она вот успела замерзнуть даже за то короткое время, что была на улице, — так что ты очень вовремя решила заглянуть ко мне в спальню.

— А если б не заглянула, — обеспокоенно спросила Пол, — ты бы на ком женился?

— У глав родов много дочерей, которых мне сватали, — спокойно отозвался ее жених. — Но я был очень занят. Видимо, ждал тебя.

— Так-так, — пробурчала Полли, отворачиваясь и старательно улыбаясь в окошко, — это я, значит, перешла дорогу целой толпе жаждущих тебя медведиц? Чувствую, веселые денечки мне предстоят. Теперь я буду с прищуром глядеть на каждую представленную мне даму и ждать, что она захочет открутить мне голову.

— Тебя никто не обидит, — сказал он и сжал ее руку. Отпустил, погладил по колену под шубкой — так, чтобы сидящий впереди за толстым стеклом водитель не заметил. — Не посмеют.

— Демьян, — проворковала она нежно и чуть придвинулась к нему, положила ладонь поверх его руки, — тот, кто захочет меня обидеть, будет сам виноват.