Королевская кровь. Медвежье солнце. Темное наследие

Котова Ирина Владимировна

– Ага, – сказал он, блестящими глазами оглядывая подругу. – Да. О чем это я? Серенитки. У них больше конкретики, но, как всегда, все замешано на любви, поэтому я отношусь к этому с изрядной долей скепсиса. Жила у них давным-давно, тринадцать веков назад, слепая предсказательница. Якобы слушала шторма, и те шептали ей о том, что было и будет. Есть несколько стихов, я перевел со старосеренитского. Рифма, естественно, потерялась. Сейчас. – Мартин перевернул лист блокнота.

В ту пору, когда откроются врата,На

Туру хлынут мгла, чудовища и смерть,Не удержаться миру на пяти камнях,Шестой найти придется там, откуда выйти невозможно,А вход лежит там, где не пройти живому.

– Пессимистично, – заметил Алекс, поднимаясь за бутылкой. Вики протянула свой бокал, и он принял его, направился к столу. Посмотрел на Тротта, тот отрицательно качнул головой. Барон продолжал:

Душа уйдет за невинной душой,И, если вернет, – воцарится мир снова.Обеты должны принести соколиные девы,Тогда станет Тура крепка, как при создании,Шестой камень встанет на свое местоИ будет царить Великая Мать.

– Бред сумасшедшей, – высказался Тротт и встал. – Мне нужно идти. Данилыч, ты не связывался с Алмазычем? Его послушать было бы полезнее, чем эти поэтические драмы.

– Связывался, – сообщил Алекс хмуро и протянул Виктории наполненный бокал. – Он сказал, чтобы ближайшие недели его не трогали, потому что идет тонкая работа. И что если кого из нас увидит – у него станет меньше учеников.

– Не понимаю, – резко вмешалась Вики, – как он так спокойно работает, когда по всему выходит, что мир по швам разваливается? Он же не может этого не чувствовать! Пять минут поговорить – не убыло бы от него.

– Возможно, он нас так воспитывает, – весело предположил Мартин. – Знаете, как детей в воду бросают – чтобы плавать научились.

– Да, – фыркнула она рассерженно, – только если мы не выплывем, то и он потонет, и кому тогда нужны будут его изыскания?

– Виктория, я не думаю, что старшая когорта сидит сложа руки, – сказал Свидерский. – Нас не посвящают, но не бездействуют точно. Не должны.

– Но нам-то это никак не помогает. – Волшебница тоже встала. – Я вообще не понимаю, что мы можем сделать. Где найти решение, как восстановить стихийный баланс? Шестой камень – это, очевидно, Черный Жрец. Где его искать? – Она повернулась к Мартину. – Хоть в каких-то документах про это есть упоминание?

Блакориец покачал головой. Он единственный из друзей все еще сидел и расслабленно попивал пиво.

– В тех источниках, что я успел прочитать, ничего нет, Вик. Но у меня впереди еще неделя с массивными тидусскими эпосами. Эти ребята любили детали – может, и откопаю чего.

– Откопаешь – зови, – сухо сказал

Тротт, открыл Зеркало и ушел. Все посмотрели ему вслед с раздражением.

– Посидишь еще с нами, Вики? – спросил Алекс.

– Нет, – она сердито глянула на подмигнувшего ей захмелевшего барона, – я тоже пойду. Завтра с утра надо быть во дворце.

Леди Виктория исчезла в Зеркале, и друзья задумчиво проводили ее взглядами. Мартин поигрывал блокнотом, допивая очередную кружку пива, Александр размышлял, глядя в окно.

– Март, – сказал он, – а ты ведь был на месте, где паук в Блакории из прорыва появился?

– Угу, – откликнулся блакориец, – его величество потащил меня с собой. Паук и паук, огромный только. И с клювом.

– Мне сегодня пришел запрос от МагКоллегии, – продолжил Алекс, – попросили рекомендовать коллег для наблюдения. Создается международная служба по мониторингу прорывов. Спохватились власти.

– До меня еще не дошло, видимо, – вяло произнес фон Съедентент, – приду домой, посмотрю.

– Покажешь мне место? – попросил Свидерский. – Я тут сопоставил: неоткуда взяться тысячам чудовищ из моих видений, кроме как из этих переходов. Возможно, они станут стабильны? И тогда это самое «войско великое» придет из Нижнего мира? А если так, неплохо бы изучить природу порталов, понять, как их можно закрывать.

– Это несколько дней назад было, что ты там увидишь? К тому же ночь уже почти. – Мартин посмотрел на друга, махнул рукой. – Впрочем, давай. Все равно делать нечего. Вики ушла. Скучно. Только оденься теплее, и я к себе схожу переоденусь.

Через пятнадцать минут маги уже стояли неподалеку от раздавленной сейсмостанции, освещая склон горы многочисленными «светлячками». Дул пронизывающий ветер, снег был покрыт наледью, которая с хрустом проваливалась, когда на нее наступали. Слева светил огнями горнолыжный курорт, и хорошо были видны освещенные трассы, а за их спинами, у подножия горы, горел окошками маленький городок.

– Вон там отметка, – барон показал рукой в толстой перчатке чуть выше и в сторону, – видишь, маячок поблескивает?

– Да. – Свидерский присмотрелся. – Глянь-ка, Март. Вторым магическим спектром. Видишь, стихийные нити там как шаром раздуты? Внутри – пустота. Есть у меня предположение, что можно так предугадывать появление порталов. Перед тем как они становятся видимыми и открываются, скорее всего, происходит раздвигание нитей, а это довольно специфично. Макса бы сюда, он бы сказал, возможно ли автоматику так настроить и вплести заклинания, чтобы отслеживали подобные провалы заранее. Это было бы крайне полезно. Потому что, думается мне, они скоро будут не только в зонах нестабильности открываться. И сколько их, не сформировавшихся до конца, мы не видим?

– Я в артефакторике и магмеханике не силен, увы. – Мартин уже совершенно протрезвел от холода. – А дед Алмаз не тем же занимается? Только в глобальном смысле, конечно. Он ведь тоже настроил телескоп на спектральное видение и запись, как я понял. А Макс уже сто лет ушел в ботанику с ушами, думаешь, отвлечется ради этого? Хотя куда он денется, – мрачно подвел итог барон, – ему только дай задачу. Трудоголик. Я по сравнению с ним чувствую себя прожигателем жизни.

Свидерский хмыкнул.

– По сравнению с Максом мы все – ленивые животные, Март. Покажешь мне паука?