Королевская охота
Шрифт:
Голова Трилборна непроизвольно дернулась, глаза сузились, превратившись в щелки, но он быстро овладел собой.
— Вы такая шутница! А я, между тем, говорю совершенно серьезно.
Рука его, за которую Кейт столь неохотно держалась, все-таки заметно напряглась, как бы он ни пытался скрыть свое недовольство. Пожалуй, ей стоило проявить осторожность.
— Король, как всегда, исходит из политических интересов, и я не вправе вмешиваться.
— Не сочтите за дерзость, но вы, кажется, даже не пытаетесь что-либо изменить. В Новом лесу
— Вы меня оскорбляете, сэр. — Кейт тотчас отпустила его локоть.
— Но я же прав!
— Ничего между нами не было! Ровным счетом ничего!
— Данбар тоже на этом настаивает и уже избил до полусмерти несколько человек, утверждавших обратное. И все-таки король явно торопится спасти ваше доброе имя.
— Уверяю вас, это политический, а не нравственный вопрос.
Кейт обеспокоил тот факт, что Россу пришлось прибегнуть к физической силе, чтобы отстоять ее честь. Она об этом даже не слышала, а сам он, разумеется, счел нужным об этом умолчать.
— В каком смысле?
Кейт не сказала ни слова. Трилборн распахнул перед ней дверь, ведущую в короткий, без окон, коридор. Лишь пройдя вперед, она ответила ему, обернувшись через плечо:
— По-моему, Генрих видит в этом союзе возможность снизить напряжение в приграничных районах.
— Но результат будет скорее обратный. Он ведь должен знать о семейной вражде между Трилборнами и Данбарами.
— Едва ли он придает ей значение. — Кейт замешкалась, прежде чем продолжить: — А вы полагаете, что стоило бы? Вы действительно непримиримые враги?
— Вам ли этого не знать!
— С чего же все началось? Какой ужасный поступок породил это многолетнее противостояние?
Трилборн смешался, но все-таки ответил, пожав плечами:
— Если честно, я и сам точно не знаю. Я с детства вместо сказок на ночь слушал рассказы о страшных Данбарах. После мне снилось, как они вытаскивают меня прямо из постели и вешают в ночной сорочке или отрубают голову, как петушку.
— Но они ведь никогда не обращались с детьми подобным образом! — Кейт уже готова была проникнуться к нему сочувствием, как к любому человеку, чье детство было омрачено страхами.
— Не исключено, что и обращались. За Данбарами водится немало грехов.
— Насколько я знаю, за вашим родом тоже.
— Однако счет сравнять нам никогда не удавалось.
— А что для этого необходимо? Гибель всех Данбаров до последнего?
— Или же полнейшее их разорение и бесчестье, как говаривали мой отец и дед. — Трилборн позволил себе презрительный смешок. — Мне, признаться, не верится, что Генрих мог упустить это обстоятельство из виду, если учесть то, сколько осведомителей по всей стране помогают ему следить за событиями. — Он покачал головой. — Нет, король затеял хитрую игру. Знать бы только какую.
— Вы глубоко заблуждаетесь, если думаете, что я могу вам помочь. — Это была лишь полуправда,
— А вам не обязательно понимать правила, чтобы быть пешкой.
«Пешками зачастую жертвуют ради того, чтобы заполучить более ценные фигуры». От этой мысли у Кейт внутри все похолодело.
— Так что же? Может, вы все-таки поговорите с Генрихом?
— Он не станет меня слушать. Сколько раз вам повторять?
— Кто не рискует, тот не выигрывает.
— Это утверждение главным образом справедливо в отношении ратного дела. Сейчас же речь идет о моей жизни.
— Жизни, которую вы, если не одумаетесь, проведете в Шотландии. Мне кажется, вам стоило бы выйти замуж за англичанина. И уверяю вас: я ни в чем не уступаю шотландскому чурбану.
— Мою руку уже обещали другому. Давайте оставим этот разговор, пока помолвка еще не расторгнута.
— Обещали — и кому! Данбару, подумать только! Господь Всемогущий, я уже готов поверить, что вы и сами хотите выйти за него замуж!
— В данный момент, сэр, я хочу лишь одного: чтобы меня оставили в покое.
Кейт уже подобрала полы своего платья, собираясь удалиться. Это был бы эффектный уход возмущенной дамы под шелест шлейфа, но…
Уйти ей не позволили: цепкие пальцы впились Кейт в плечо и швырнули ее к ближайшей стене. Девушка ударилась головой, и у нее перед глазами сверкнули молнии. Не успела она прийти в себя, как Трилборн прижался к ней всем телом, перекрыв доступ кислорода. Самым непозволительным образом прижимаясь к ее бедрам и груди, он заломил ей руки за голову, причем тонкие косточки запястий едва не хрустнули под его свирепым напором. Он хотел поцеловать ее в губы…
Леди Кэтрин вывернулась, избегая его влажного алчущего рта.
— Отпустите! — воскликнула она, содрогаясь от отвращения.
— Вы уверены? — нагло поинтересовался Трилборн.
Кейт почувствовала, как к ее животу прислоняется что-то твердое, какой-то бугор, отделенный от нее тонкой тканью лосин. Она попыталась задрать колено, но Трилборн успел отклониться — и колено задело лишь его бедро, после чего его нога оказалась между ее ног. Стиснув оба запястья Кейт одной рукой, другой он принялся щупать ее грудь, сотрясаясь от сладострастия.
Леди Кэтрин была вне себя от ярости и омерзения. Потеряв всякую рассудительность, она повернула голову и впилась ему зубами в шею.
Наглец отпрянул, сыпля ругательствами. На какое-то мгновение Кейт снова была свободна, снова могла дышать.
Взявшись за горло, Трилборн изумленно уставился на окровавленную ладонь. Когда изумление сменилось гневом, его рука сжалась в кулак. Размахнувшись, он отвесил Кейт пощечину. Бедняга упала, запутавшись в собственных юбках. Удар о каменный пол был настолько силен, что из глаз брызнули слезы.