Королевская постель
Шрифт:
– Очень странно, что Мольпас ни разу не попытался вернуть ее обратно, – заметила Танзи, ставя поднос перед Томом Худом, который приехал в Лестер ненадолго по делам.
– Наверное, он поймал ее с кем-нибудь в постели, – предположил Том, рассматривая Глэдис без заметного интереса.
– Ты думаешь, она была его любовницей?
Том пожал плечами.
– Что ж еще? Такой развратник, как Мольпас, да и она не лучше. Вряд ли он был у нее единственным, если судить по тому, как хвастались некоторые мужики.
Танзи взглянула
– Если это так, как же она здесь может вести себя прилично?
Первый раз оказалось, что они с Томом не понимают друг друга.
– Наверное, у нее для этого есть очень веская причина, – тихо высказал он свое предположение. – Если она так старается.
Танзи взглянула на певицу и слушателей, поставила поднос на лошадиную кормушку и посмотрела прямо Тому в глаза.
– После смерти отца я не могу здесь жить, мне все противно, – сказала она многозначительно.
Памятуя о том, какие прекрасные перспективы открывались перед ним, он мог бы прислушаться к ее искренним словам и вновь попытаться предложить ей стать его женой, но он был полностью поглощен своими честолюбивыми планами и в первую очередь мечтал реализовать только их. В его жизни наступил именно такой момент, когда перед молодым человеком открывается прекрасная возможность сделать карьеру.
Он взял ее свободную руку и, взглянув ей в глаза, улыбнулся своей доброй и мягкой улыбкой, но ни слова не сказал о замужестве.
– Бедняжка! Это, наверное, действительно невыносимо. И стало еще хуже после того, как появилась эта развратная девка. Тебе надо чаще встречаться с Уиллом Джорданом и побольше кататься на Пипине.
Было так хорошо снова видеть его рядом, разговаривать с ним, потому что только ему она могла сказать любую глупость, которая взбредет ей на ум, и только с ним она могла поделиться самыми неясными мыслями, которые сама даже не могла толком выразить.
– Последнее время у меня такое предчувствие…
– Какое, крошка?
– Мне все время кажется, что случится что-то плохое…
– Например, что на твоей мачехе в церкви лопнет платье, потому что она объелась засахаренными фруктами? Да?
– Господи, Том, как мне хочется, чтобы ты не возвращался в Лондон, а остался здесь! Даже твои глупые шутки скрашивают мою жизнь и делают ее не такой ужасной, мне даже кажется, что все по-старому…
Тому тоже было грустно расставаться с Танзи, но при упоминании Лондона он мгновенно почувствовал, как не терпится ему вернуться к оставленной работе.
– Я должен вернуться. Сэр Вальтер сказал, что ему сложно отпустить меня даже на несколько дней, чтобы я привел здесь в порядок свои дела. Я должен скоро вместе с ним ехать в Кале и встретиться с начальником нашего гарнизона. Он интересуется стрелами с новым оперением, над которым я работаю. Эти
– А потом?
– Кто знает, что будет потом? Может быть, я вернусь в Англию весьма богатым человеком. И всем этим я буду обязан Дикону, который всего лишь подмастерье, – добавил он великодушно, однако, с заметным облегчением.
– Но его дела ведь тоже идут неплохо? – спросила Танзи, стараясь, чтобы в голосе не почувствовалась чрезмерная заинтересованность.
– Он многого добьется. Он уже почти закончил учение и скоро станет членом гильдии. Его учитель, мастер Орланд Дэйл, о нем очень высокого мнения. Я слышал, как он разговаривал с сэром Вальтером об арках, которые построил Дик, и сэр Вальтер называл его «ваш талантливый юный ученик».
– Вот видишь, как правильно он сделал, когда решил стать каменотесом!
И поскольку Танзи очень хотела, чтобы молодые люди были друзьями, она добавила, глядя на своего собеседника:
– Он действительно нравится тебе? Тут дело не только в благодарности?
– Ему трудно не симпатизировать. Но он чем-то здорово отличается от всех нас.
Поскольку Танзи была известна тайна Дикона, эти слова не удивили ее.
– Что значит – отличается? – спросила она, ибо ей никогда не надоедало говорить на эту тему.
– Кажется, что он и говорит, и думает более глубоко и серьезно. Я знаю, что его товарищи, подмастерья, относятся к нему с уважением. Хоть они и подшучивают над ним, когда он слишком серьезно занимается делом вместо того, чтобы развлекаться с ними где-нибудь в городе, но я заметил, что они все обращаются к нему за помощью и прислушиваются к его мнению, если речь идет о каком-нибудь общем решении. Да, у него есть, конечно, авторитет, хотя это и очень странно, потому что вряд ли можно найти более непрактичного парня.
Танзи расцвела от гордости за Дикона.
– Тебе не кажется, что он работает слишком много? – словно невзначай спросила она.
– Дикон? О, нет. Он сильный как лошадь. Он побеждает нас во всех соревнованиях, а уж в футболе – настоящий дьявол. Это такая игра, они вечно гоняют мяч на улицах, а все прохожие злятся.
– Ты проводишь с ним много времени, да?
– Да, поначалу было именно так. Дикон был очень добр ко мне, ведь у меня никого не было в Лондоне. Но я не мог там долго оставаться.
Поскольку торговец из Лондона не ожидался в Лестере в ближайшее время, Танзи решила воспользоваться оказией.
– Ты возьмешь для него письмо?
– Только не любовное, – шутливо пригрозил Том.
– Обыкновенное дружеское письмо, – заверила его Танзи. – Между прочим, я уже писала ему и раньше, и господин Джордан помогал мне, когда мне нужно было поблагодарить Дикона за помощь тебе.
– Используя это как предлог! Ты негодница! Тебе незачем передавать Дикону через меня мою признательность! Я сам это уже сделал!